Петр Машеров: падение вверх - [61]

Пономаренко в «коровьем» деле действительно поступил в интересах белорусского народа. И, вероятно, распределяя коров по крестьянским подворьям, преследовал цель избежать другого обвинения. Если бы коров сразу отдали в колхозы, из-за отсутствия кормов и помещений для их содержания мог иметь место массовый падеж. Тогда бы выдвинули обвинение в бесхозяйственности. А в крестьянских руках коровы оказались даже в лучшем уходе, чем дети.

Как же выживал Машеров со своей семьей в это время? Судить об этом мы можем только по воспоминаниям его родной сестры Ольги. Жаль, правда в них подается очень дозированно, вперемежку с ложью, а порой стыдливо прячется между строк.

Ольга рассказывает:

«Петр… иногда за своими делами забывал вовремя получить зарплату, тогда Поля ему деликатно напоминала. А он с виноватым видом говорил: „Ой, Поленька, прости, я совсем забыл“».

Однако, надо полагать, если бы совсем еще маленького ребенка нечем было кормить, Полина, как мать, закатила бы приличный скандал, а раз только деликатно намекала, что неплохо бы принести зарплату в дом, закрома в этом доме были далеко не пустыми. Впрочем, питание от зарплаты мало зависело. Не деньги были важны в первую очередь, а карточки. А снабжали партийных функционеров по наивысшей категории.

Несмотря на острый дефицит продуктов, к Машеровым частенько заглядывали гости. В основном это были друзья и товарищи по партизанской борьбе. В этих суровых условиях Полина должна была играть роль добродушной хозяйки. Всех обогреть и накормить, устроить на ночлег в маленькой двухкомнатной квартирке. Однажды вечером Петр привел своих витебских земляков, артистов театра имени Я. Коласа. Поля была в легкой панике: из продуктов, которые не стыдно поставить на стол в приличном доме, практически ничего не было. Только маленький кусочек сыра. Сыр по тем временам считался свидетельством роскоши и зажиточности. Выход из трудной ситуации нашла младшая сестра Машерова Ольга. Она предложила нарезать сыр тонкими ломтиками, так, чтобы тарелка не выглядела пустой. К сыру подали чай. Вот и все угощение.

С питанием еще некоторое время было трудно. Семья Машерова тогда насчитывала пять человек. Его младшие сестры Ольга и Надежда учились, а Полина воспитывала маленькую Наташу. Работал один Петр, и только у него была продуктовая карточка, у всех остальных — иждивенческие, на которые давали пару баночек каши-концентрата, изредка — банку тушенки на целый месяц. Поэтому, как утверждает Ольга, питались они в основном супами, борщами, кашами и картошкой[252]. Нередко все это однообразие разбавлялось куском мяса из лендзизовской (американской) тушенки, которой в качестве НЗ были завалены все военные склады Советского Союза, и куском сыра местного производства.

Зато семья Машерова могла похвастаться роскошью, недоступной для простого народа. Им установили телефон! Проблемы с телефонизацией квартир, как, собственно, и с наличием этих самых квартир, простые граждане испытывали вплоть до развала СССР в 1991 году. Конечно, номенклатурный аппарат эти проблемы обходили стороной.

Подтверждение того, что телефон в квартире Машеровых был, есть в воспоминаниях Полины Андреевны. Как-то после смерти Машерова она рассказывала:

«Только раз, когда Машеров работал в комсомоле, уже в Минске, вместе сходили в кино. Он позвонил мне и предложил сходить посмотреть фильм. Я разволновалась. Дочь была маленькая, поэтому никуда, кроме рынка, отлучаться не удавалось. Оделась… и по привычке схватила бидончик. Смешно, но только у входа в кинотеатр „Центральный“ заметила, что держу в руках этот несчастный бидон»[253].

Нередко Машерову приходилось выступать перед рядовыми комсомольцами. В послевоенные годы в белорусской столице велось строительство двух заводов-гигантов: автомобильного и тракторного. На стройках работала в основном молодежь, и они были объявлены комсомольскими. Туда Машеров часто наведывался. Как утверждает его сестра, Петр Миронович очень гордился энтузиазмом комсомольцев[254]. Он любил повторять:

«Одно из непременных условий настоящего героизма — это если обычную, что ни есть рядовую обязанность молодой человек выполняет старательно, добросовестно»[255].

Когда семья Машерова проезжала через эти рабочие поселки, следуя за город, в Стайки (там был организован зимний спортивный лагерь, а летом финские домики служили дачами для работников ЦК ЛКСМБ), он с гордостью показывал своим родным новостройки и лицо его озаряла радостная улыбка. Как говорится, система функционировала, партия и комсомол управляли — народ на радость им трудился. Машеров искренне и не по-детски радовался всему этому. Его окрыляла личная причастность к великим делам. Возможно, часть этих успехов он ставил себе в заслугу, считая, что именно его пламенные и насыщенные коммунистическими лозунгами речи вдохновляют молодежь на трудовые подвиги.

Соглашусь, и определенный энтузиазм, и даже идейность имели место. Но, с другой стороны, разве у этих парней и девушек был выбор? Нужно было как-то жить. Вот они и выполняли свою работу — ответственно, качественно, надежно, не хвастаясь, не трубя об этом на митингах, не заваливая заметками газеты. Просто каждодневно делали то, что умели.