Петр Машеров: падение вверх - [63]

Аркадий Толстик вполне самокритично пишет, что время он там убил, но только, как ни старался, подсчитать ничего не смог. Так с пустыми руками и приехал в Минск. С тем же результатом вернулись и его коллеги. Отчет пришлось держать перед самим Петром Миронычем. И чувствовалось, что он остался крайне недоволен итогами этой поездки[259]. Шли годы. А результаты комсомольских речей, выступлений Петра Машерова были такими же пустыми, как и результаты поездок его сотрудников.

Глава 18 ПЕРВЫЙ. КОМСОМОЛ (окончание)

Один мудрец утверждает, что, забросив чтение, люди перестают мыслить. Другой убежден: человеку с хорошей книгой в руках не грозит одиночество. Читать можно разное. У кого-то есть потребность устроиться поудобнее в кресле и с головой окунуться в атмосферу приключений и интриг. Другой же предпочтет подковаться профессионально. Литература увлекает, дарит наслаждение, заставляет забыть о житейских проблемах и неурядицах этого сложного мира, дает повод для размышлений, анализа, обсуждения, подводит к правильным решениям. Но по большому счету не важно, что мы читаем — рекомендации по управлению продажами, лирическое повествование о Мастере и Маргарите или историю жизни реального персонажа. Главное, чтобы время за книгой проходило для нас с пользой. Да и вообще пользу должно приносить любое дело.

Первым секретарем ЦК ЛКСМБ Петр Машеров был почти шесть лет — с 4 декабря 1947-го до середины 1954 года. Раньше он никогда так долго не засиживался на одном месте. В 1954-м ему исполнилось тридцать шесть — серьезный возраст, который ко многому обязывает, время для свершения важных дел.

Главная задача, которая стояла перед Машеровым, — обеспечить вступление в комсомол как можно большего количества молодежи. Желательно, чтобы охват составил сто процентов. Именно за достижения в этой области он и был избран на должность первого секретаря ЦК ЛКСМБ. Напомню, что в его бытность первым секретарем Вилейского обкома комсомола комсомольцами стали три тысячи пятьсот человек[260]. И это в одной из западных областей Беларуси, там, где коммунистическую идеологию принимали в штыки! В рамках своей должности Машерову приходилось не только готовить доклады и выступать с ними на пленумах и съездах ЛКСМБ, сменять и назначать руководителей областных организаций, но и систематически писать статьи для комсомольских газет «Сталинская молодежь» и «Чырвоная змена»: критиковать и хвалить, рукоплескать и объявлять выговоры. С его мировоззрением можно познакомиться, полистав в библиотеке номера соответствующего периода. Но тратить на это время не стоит: творения Машерова не выбиваются из стиля того времени. Принимал он участие и в конференциях областных комсомольских организаций, и в мероприятиях ЦК КПБ (б).

Все эти годы Петр Машеров успешно избирался и переизбирался на свою должность. Однако усидеть в кресле в те времена было ой как непросто. И дело было не только в доносах, которые каждый недовольный мог направить в НКВД и органы госбезопасности. Многое зависело от высшего партийного руководства, а оно часто менялось. Вот и в июне 1950 года отстранили от должности первого секретаря ЦК КПБ (б) Николая Гусарова[261]. Его место занял новый ставленник Москвы — Николай Патоличев[262]. В отличие от прежнего первого лица БССР Николай Патоличев имел много положительных качеств. Например, никогда публично не повышал голос. Ко всем обращался только на «вы». Жил в многоквартирном доме и отказался вселяться в персональный двухэтажный особняк.

Как раз Н. Патоличев инициировал внедрение в Минске самого прогрессивного транспорта на то время — троллейбусов. Они были тихие, бесшумные, экологические чистые. И строго придерживались интервалов движения. Вместительные машины приходили на остановки каждые три минуты[263]. Когда Л. Цанава, нарком государственной безопасности БССР, решил расправиться с первым секретарем Гродненского обкома КПБ (б) С. Притыцким, Николай Патоличев воспрепятствовал этому. Он не только заручился поддержкой Москвы, но и по совету Георгия Маленкова перевел Притыцкого под свое крыло — на должность заместителя заведующего отделом ЦК КПБ (б)[264]. Формально это было, скорее, понижение. Однако, когда стоит вопрос жизни и смерти, выбирать не приходится. Для Притыцкого любая должность была хороша, лишь бы за рамками власти Цанавы. Точно так же Патоличев выступил в защиту Машерова. Многие посчитали смену первого лица в республике отмашкой на замену и лидера комсомольской организации. В частности, центральным органом компартии, газетой «Советская Белоруссия», летом 1950 года была опубликована антимашеровская статья. В ней говорилось:

«Доклад т. Машерова не удовлетворил участников пленума ЦК ЛКСМБ. Он составлен без глубокого знания действительного положения дел на местах, показал оторванность ЦК от жизни обкомов, райкомов и первичных организаций, слабо определил задачи комсомола…»[265].

По сути, это был приговор. На дальнейшей карьере Машерова мог быть поставлен крест. Статья была редакционной, подписи не имела, ее подготовили в отделе ЦК КПБ (б), который курировал вопросы работы с молодежью. Однако в дело вмешался Н. Патоличев, не считавший, что смена первого лица предполагает автоматическую замену комсомольского вожака. Именно это и не позволило устроить травлю Петра Машерова. За волной необъективной критики неизбежно последовали бы партийные взыскания и освобождение от занимаемой должности. Именно к такому выводу приходит доктор исторических наук Э. Иоффе. И с ним трудно не согласиться. Ни Золотая Звезда Героя, ни депутатский мандат, ни высокое положение первого секретаря ЦК ЛКСМБ не сохранили бы Машерову его должность. Нужна была поддержка первых лиц. И каким-то удивительным образом он ее нашел. Впрочем, как всегда.