Пьесы - [5]

Он. Хоть какой-то толк от этих чокнутых экологов!

Она. Это была великая битва. И мы ее выиграли. Мы отстояли наше право носить черное. Мы защитили наш прекрасный девиз — «Just do it!»

Скандирует: Just do it! Just do it! Just do it!

Она. Также после этой битвы все мы получили прочную и недорогую мебель от «Икеи».

Он (встает). Отличная речь, сержант. (зрителям) Нужно помнить, что яблочники по-прежнему сильны. Они находят слабые места в нашей обороне и вербуют шпионов в наших рядах. Были случаи, когда даже у генералов из верховного штаба находили айпады.

Она. Ничего себе!

Он. Конечно, предатели были немедленно казнены. Но мы должны быть бдительны. Вот и сегодня среди нас находится один из них. Внимательно посмотрите на своего соседа. Может быть, прямо рядом с вами сидит шпион «Эппл». Конечно, это не настоящий яблочник, мы ведь на учениях, это условный шпион. Но если мы хотим победить, мы не имеем права расслабляться. Внимание, кто первым обнаружит «яблочника», тот получит внеочередной отпуск на три дня. Вольно.

Он отходит к ней.

Он. Благодарю за помощь, сержант.

Она. Извините за то, что я вам там рассказывала. Это было…

Он. Познавательно.

Она. Я хотела сказать, неуместно.

Он усмехается и смотрит на ее попу.

Она. А вы знаете, кто из них шпион?

Он. Пока нет. Но я узнаю. Приз — трехдневный отпуск. Мне бы он не помешал.

Она (смотрит на зрителей). Может быть, вот этот скрытый яблочник? Или вот эта барышня. Или вон тот. Эй, молодой человек! Я вижу, у вас там наушники. Вы там случайно не айпод прячете? Конечно, нет, расслабьтесь, я просто шучу.

Он (смотрит на нее). Давно воюете?

Она. Четвертый год.

Он. Нравится?

Она. Убивать нравится, а вот учения и отчеты — нет.

Он. На то и война, чтобы было о чем написать отчет. Облегчаем задачу будущим историкам.

Она (усмехается). Я историк по образованию. Все войны одинаковы, сэр.

Он. Разве?

Она. Да. Вот, например, если взять двадцатый век. Гитлер. Не хотите провести параллель?

Он. Цукерберг?

Она. Как и Гитлер, хотел править миром.

Он. И кончил как Гитлер — после поражения принял яд в бункере. Однако, в 20-м веке война началась из-за того, что Гитлер и Сталин поделили Польшу.

Она. Хотите сказать, раздел «Майкрософт» между Гуглом и фейсбуком вам ничего не напоминает?

Он. Как насчет геноцида?

Она хочет что-то сказать.

Он (перебивает). Только не надо мне рассказывать про отравляющий газ, который, якобы, закачивали в «Кока-колу». Это не доказано.

Она. Да, я читала все эти подлые статейки про то, что газ применяли для дезинфекции. Я уверена, их заказали наши союзнички из «Пепси-колы», которым в итоге достался весь рынок газированных напитков. А, между прочим, на территории «Эппл» отрицание геноцида потребителей «Кока-колы» — это уголовное преступление, за него сажают в тюрьму.

Он. Почему вас волнуют дурацкие законы, которые издают на территории «Эппл»? Говорят, они каждое утро собираются на площади и поклоняются огромному портрету Стива Джобса!

Она. Потому что я человек, и я имею право задавать вопросы! При всем уважении, сэр… Это то, за что я сражаюсь. За право задавать вопросы и получать ответы. Я не зомби, как эти тупые яблочники. Мертвый хозяин командует ими из своей могилы, а они слушаются.

Он. Вы правы.

Она. Не подумайте, что я сочувствую яблочникам.

Он. Я и не думаю, что вы им сочувствуете. Я думаю, вы просто выполняете приказ, сержант Драйзер. Фамилия наверняка вымышленная. И звание тоже. Вы ведь никакой не сержант. Лейтенант? Капитан?

Она. Берите выше. Майор. Майор Диккенс. Вы правы, это я условный шпион.

Он (вытягивается во фрунт). Звучит, как три дня отпуска, мэм.

Она. Я скажу вам, как это звучит, лейтенант. Моя задача здесь — выявить настоящего шпиона «яблочников». И кажется, я его нашла.

Пауза. Он ухмыляется, отставляет ногу в сторону, принимая более расслабленную, но и более устойчивую позу.

Он. Почему вы нас ненавидите?

Она. Хотите знать, почему я пошла воевать против вас?

Он. Да.

Она. «Яблочники» изнасиловали и убили мою сестру. Ей было 13 лет.

Он. Черт.

Она. Я убила 13 яблочников, за каждый прожитый ею год. И убью еще сто, за каждый год, который она могла бы прожить.

Он. Что же вы не кричите, не зовете охрану, чтобы арестовать меня.

Она. Вы прекрасно знаете, почему.

Он. Скажите.

Она. Я — аналитик, а вы — диверсант. Если я закричу, вы успеете убить меня, прежде чем кто-то придет мне на помощь. Верно?

Он (улыбаясь). Я могу убить не только вас, но всех тех, кто придет вам на помощь. (показывает на зрителей) Если понадобится, я могу убить их всех голыми руками.

Она. Я поняла. Вы перебежчик. Предатель. Вас обучали наши специалисты по рукопашному бою. У «яблочников» нет таких мастеров. Привыкли во всем полагаться на свои долбанные гаджеты.

Он. Не будем углубляться в мою биографию… давайте лучше подумаем о том, как нам закончить этот вечер.

Она. Сначала я задам вам один вопрос. Нет, два вопроса. Но пообещайте ответить честно.

Он. Обещаю.

Она. Почему вы перешли на их сторону?

Он. Это не такой простой вопрос.

Она. Это простой вопрос.

Он. Это было задолго до войны. Мне было шесть лет. В детском саду у нас был урок лепки. Мы лепили из глины разных животных. Я слепил корову и покрасил ее белой краской. Мне так нравился этот белый цвет. Все наши поделки поставили в стеклянный шкаф, чтобы они там высохли. Весь день я стоял у шкафа и смотрел на свою белую корову. А когда воспитательница отвернулась, я незаметно взял корову и спрятал в карман. Шел домой и радовался тому, что у меня будет белая корова. А когда я пришел домой, оказалось, что у моей коровы отломались все ноги и голова… Я почему-то все время вспоминаю эту белую корову. От этого становится радостно на душе. Это наверное из-за того, что она была такая… белая. Я такой белый цвет потом видел только один раз. Когда купил свой первый айфон. (пауза) Вот поэтому если мне предстоит умереть, моими последними словами будет «Think different». Вам этого не понять.