Пьесы - [3]
У Ивана начинается приступ клаустрофобии. Теряя сознание, Иван вспоминает тот вечер, когда за отцом пришли, чтобы увезти его на очередное задание, с которого он уже не вернулся. Флэшбек. Маленький Иван напуган, он прячется в шкафу. Отец зовет его, а Иван сворачивается в клубочек в отчаянной и безумной надежде на то, что если его не найдут и отец не успеет с ним проститься, он и вовсе никуда не уедет. Однако отец уезжает, а у Ивана происходит первый приступ. Теперь любое закрытое пространство для него — тот самый шкаф из детства. Бунтующее подсознание наказывает его за то, что так и не простился с отцом
Иван оставил свои таблетки от клаустрофобии в гостинице. Жена Майкла берет машину мужа и едет в аптеку за лекарством. Младший сын Майкла едет с матерью. Майкл, стоя на пороге дома, смотрит, как его машина въезжает на мост. И вдруг откуда-то сбоку выскакивает черный джип, врезается в его машину и сбрасывает ее в реку. «Нет!» — кричит Майкл, — «Нет!» Рапидная съемка. Машина Майкла медленно-медленно падает с моста. Джип уезжает. Жена Майкла и его сын погибли. Крупный план — лицо Майкла. Он крепко стискивает зубы. В его глазах — смерть.
Отец и сын Ивановы вместе, плечом к плечу, разыскивают убийц. И убийцами оказываются… оказываются…
Продюсер. Ты что, не придумал, кто убийцы?
Сценарист. Да все я придумал, но этих персонажей надо как-то назвать, а я не знаю ни одной американской фамилии.
Продюсер. Слушай, когда американцы снимают кино про русских, они не заморачиваются, просто дают им фамилии русских писателей. Сержант Пушкин, майор Гоголь, генерал Чехов. Понимаешь, к чему я клоню?
Сценарист. Кажется, понимаю! Какой генерал из Чехова! Максимум полковой врач. Генералом должен быть Пушкин.
Продюсер. Идиот! Назови злодеев именами американских писателей. Итак, за рулем джипа, который убил жену и сына Майкла, сидел…
Сценарист. Капитан Уильям Фолкнер, бывший командир Майкла, который должен был передать зарин правительству Сирии, но на самом деле продал его террористам.
Продюсер. Не складывается. На зарине обнаружили российскую маркировку.
Сценарист. Конечно! Это же был российский зарин, который эксперты ООН должны были уничтожить, но вместо этого передали ЦРУ для продажи дружественным режимам. За всей этой операцией стоял полковник Эрнест Хемингуэй. Это он приказал своему старому приятелю Биллу Фолкнеру убить всех его бывших подчиненных, чтобы замести следы.
Продюсер. Что-то у тебя одни мужики. Нужна девушка. Главное в кино — это сиськи.
Сценарист. Вы же говорили, что главное в кино — это стрельба.
Продюсер. Стрельба и сиськи. Знаешь, почему Родригес великий режиссер?
Сценарист (пренебрежительно). Почему это Родригес великий режиссер?
Продюсер. Потому что он изобрел стреляющие сиськи! Итак, сиськи в твоем фильме принадлежат…
Сценарист. Корреспондентке американского пропагандистского телеканала «Фокс-ньюс» Вирджинии Вулф, которая ненавидит Россию, но влюбляется в Ивана и разоблачает преступления собственного преступного правительства.
Продюсер. Вирджиния Вулф, ха-ха! Вот видишь, а говоришь, не умеешь придумывать прикольные американские фамилии!
Сценарист. В финале Иван и Вирджиния целуются на Красной площади. Звонят колокола. По небу в сторону Америки пролетает косяк истребителей.
Продюсер. Интересную историю мы с тобой придумали и главное, патриотичную. Жалко, что это не пойдет.
Сценарист. Почему?
Продюсер. Ты что, не слышал — мы теперь дружим с Америкой. У нас перезагрузка. Знаешь что? Нужно заменить Америку на какую-нибудь другую страну. Кто у нас нынче плохие парни?
Сценарист. Корея, может быть?
Продюсер. А кто будет играть корейцев? Казахи?
Сценарист. Франция?
Продюсер. Франция никогда не воевала с Россией.
Сценарист. А Бородино?
Продюсер. Бородино? Это что, такая страна? У тебя какая оценка по географии была в школе? Думай! Нам нужна по-настоящему агрессивная страна.
Сценарист. Может быть, Испания? Македония? Италия? Финляндия?
Продюсер. Все это скучные европейские страны, которые сроду ни с кем не воевали.
Сценарист. Монголия? Япония?
Продюсер. Казахи! Думай, думай.
Сценарист. Германия?
Продюсер. Ты вообще современное кино смотришь? Видел хоть один фильм, где злодеи — немцы? Если только какая-нибудь научная фантастика…
Сценарист. Нидерланды.
Продюсер. А вот в этом что-то есть. Нидерланды. Даже звучит угрожающе. Нидерланды. Что ты знаешь про эту страну?
Сценарист. Ничего.
Продюсер. Совсем ничего?
Сценарист. Каналы.
Продюсер. Так.
Сценарист. Легализована марихуана.
Продюсер. Так.
Сценарист. Гей-парады.
Продюсер. Вот видишь, ты отлично знаешь эту страну. Напиши сценарий про то, как
Нидерланды пытаются завоевать Европу.
Сценарист. Э-э.
Продюсер. Что?
Сценарист. Пытаюсь напрячь свое воображение, но вижу только каналы, по которым плывут лодки с укуренными мужиками в платьях.
Продюсер. Устрашающая картина, увидев которую, старушка-Европа содрогнулась. Будем снимать в 3D. А про этого своего Ивана Денисовича ты забудь. Тем более, что и название ты украл у Солженицына. Все, иди, работай.
У продюсера звонит телефон.
Продюсер (по телефону). Доктор Чесноков? Да, я вас жду, сейчас я вас встречу.
Саспенс молчановского «Убийцы» держится на стремлении убежать от смерти, хотя все, казалось бы, предназначено для того, чтобы попасть смерти в лапы (Кристина Матвиенко, «Независимая газета»).Пьеса Александра Молчанова, надо сказать, каверзная: с одной стороны, слепок провинциальных будней, с другой – почти сказка (Андрей Пронин, «Фонтанка. ру»).«Убийца» в МТЮЗе производит сильное и целостное впечатление (Илья Абель, «Эхо Москвы»).
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.