Пестрые рассказы - [55]

При всей своей утонченности Элиан подчас поражает современного читателя необычайной примитивностью представлений. Так, например, он с одобрением рассказывает о таком поступке Алкивиада: «Алкивиад был горячим почитателем Гомера; как-то раз, зайдя в школу, где обучались дети, он попросил одну из песен „Илиады“. Учитель отвечал, что у него-де нет Гомера. Алкивиад сильно ударил егэ кулаком и удалился. Этим поступком он показал, что учитель — человек невежественный и таких же невежд сделает из своих учеников» (XIII, 38). Еще неожиданнее при сложных психологических взаимоотношениях действующих лиц (Сократ влюблен в Алкивиада, Алкивиад к нему благосклонен, а Ксантиппа ревнует мужа) мораль другого рассказа: «Алкивиад подарил Сократу большой, красиво испеченный пирог. Ксантиппа сочла, что подношение, посланное любимым любящему, еще сильнее разожжет его чувства, по своему обыкновению, обозлилась и, швырнув пирог на пол, растоптала ногами. Сократ же со смехом сказал: „Ну вот, теперь и тебе он не достанется“. Кому покажется, что я, рассказывая эту историю, говорю о не стоящих внимания пустяках, не понимает, что и в поступке такого рода познается истинно достойный человек, ибо он презирает то, что все считают главным украшением трапезы» (XI, 12, ср. II, 24; IX, 29; XIII, 25; XIV, 14, 33).

*****

Обратимся к стилистической стороне книги. Элиан является одним из первых представителей так называемого исторического стиля syngraphikos logos. В середине II в. риторический классицизм, провозглашенный Геродом Аттиком, главой софистического движения, уже не господствует безраздельно и простой, бесхитростный стиль apheleia наряду с помпезным «политическим», как он назывался, прочно завоевывает себе место. Этот новый стиль обслуживал малые жанры софистической литературы — эпистолографию, экфразу, бурлеск в киническом вкусе, введенный Лукианом. Элиан разрабатывает его в применении к жанрам романно-новеллистического типа и здесь прокладывает новые пути. Его заслуга тем более велика, что греческий язык не был для Элиана родным языком; как образованному римлянину ему полагалось знать по-гречески: этот язык был в то время языком культурной верхушки общества, как некогда у нас французский. Задача стиля apheleia — создать впечатление безыскусственности и простоты, граничащей с наивностью. Главный шаг в этом направлении — отказ от без малого шестисотлетней традиции, согласно которой со времени Исократа непременной принадлежностью высокой литературы считался длинный, сложно построенный период. Сопоставление отрывка из речи Исократа с новеллой из «Пестрых рассказов» дает наглядное представление о разнице между традиционным и новым искусством. «Большинство обвиняет, — пишет Исократ, — оба эти государства за то, что они, притворно заявив о своей готовности воевать с варварами для блага прочих греков, на деле лишили их независимости и права действовать по собственному усмотрению, словно пленников, разделили между собой и сделали рабами, поступив так, как поступают люди, отпустившие на волю чужих рабов и вынуждающие их служить себе» (XII, 97).

У Элиана читаем: «Митиленец Макарий, жрец Диониса, казался добрым и порядочным человеком, на самом же деле был великим нечестивцем. Однажды какой-то чужеземец дал ему на хранение много золота. Макарий в глубине храма сделал яму и там зарыл клад» (XIII, 2). Стремление к простоте заставляет Элиана сделать еще один решительный шаг: пожертвовать строгим аттикизмом, т. е. не писать на чистом языке аттической прозы классического времени и обогатить свой словарь поздними словами неаттического происхождения.

Помимо простоты, стиль apheleia требует поэтических приемов и средств выражения, следуя здесь принципам кинический литературы, благодаря которым она пользовалась популярностью в широких кругах. Поэтому и Элиан вводит в текст самые различные украшения — поэтическую лексику, звукопись, антитезы, цитаты, риторические вопросы, клятвы, персонификации, поговорки и т. п. Итак, стиль apheleia характерен пестротой и прихотливо сочетает с народной, разговорной интонацией художественные средства совсем иного свойства. Кроме упомянутых, сюда относятся также разнообразные способы, призванные придать сообщаемым сведениям солидность; атмосфера непогрешимой точности создается ссылками на авторитеты других писателей (о примерах этого рода уже шла речь на стр. 134–135), критикой источников (III, 18; XIII, 12), подчеркнутой осторожностью суждений (V, 6), заверениями в своем правдолюбии (I, 19; II, 21; III, 10), упоминанием об устной традиции (I, 12; II, 10; IV, 1, 4; XII, 23; XIII, 6) и т. п. Столь же пестро Элиан располагает свой материал, и разные по темам и жанровой принадлежности рассказы (этим термином мы пользуемся условно, чтобы обозначить жанрово-тематическую единицу) нарочито бессистемно сменяют друг друга. Главнейшие типы повествования, встречающиеся в «Пестрых рассказах»: наивная новелла (XII, 1; XIII, 1, 2, 33, 46), изысканная, напоминающая «Картины» Филострата экфраза (III, 1; II, 44), исторический анекдот (I, 32, 34; XII, 51), информационного характера заметка (V, 3; X, 10; III, 35), пример, характерный сухим перечнем заимствованных из разных областей однородных фактов (III, 17; IV, 8; VII, 14), афоризмы замечательных людей (IX, 28; II, 36; VII, 20). Несмотря на обусловленное жанром стилистическое отличие «рассказов» друг от друга, все они тем не менее написаны в одной манере. Как старательно Элиан в своих стилистических принципах перерабатывал материал, почерпнутый у других авторов, видно при сопоставлении с Афинеем, с которым он, по-видимому, имел общий источник.