Песни - [9]

Шрифт
Интервал

>40 Кто был отвергнут свысока!
VI. Надежда больше не блеснет, —
Да, впрочем, и о чем жалеть!
Ведь Донна холодна, как лед, —
Не может сердце мне согреть.
>45 Зачем узнал ее? К чему?
Одно скажу наверняка:
Теперь легко и смерть приму,
Коль так судьба моя тяжка!
VII. Для Донны, знаю, все не в счет,
>50 Сколь к ней любовью ни гореть.
Что ж, значит время настает
В груди мне чувства запереть!
Холодность Донны перейму —
Лишь поклонюсь я ей слегка.
>55 Пожитки уложу в суму —
И в путь! Дорога далека.[88]
VIII. Понять Тристану[89]одному,
Сколь та дорога далека.
Конец любви, мечте – всему!
>60 Прощай, певучая строка!

XXVIII

I. Я был любовью одержим,
Ей противиться не в силе,
Но вот пред разумом моим
Все безумства отступили.
>5 Обо мне друзья забыли —
Я сам виновен, нелюдим.
Зазвучи, мой стих! Благим
Был мне спутником не ты ли?
II. Давно пора мне стать другим,
>10 Помнить не мечты, а были!
Ведь Донной не был я любим —
Очи Донны лишь манили.
Донна! Мне пример явили
Вы легкомыслием своим, —
>15 Что сердце? Что мечтаний дым,
Коль тебя не полюбили?
III. Карай изменой за обман! —
Вот мое отныне кредо.[90]
Хотя с рожденья мне не дан
>20 Дар такого сердцееда,
Все же приятна мне победа —
Она – бальзам для прежних ран,
И новой Донны нрав и стан
Сладостней былого бреда.
>25 IV. И возведенный в друга сан,
Я теперь не надоеда,
Я часто на беседу зван.
То не прежняя беседа,
Хуже скуки домоседа,
>30 Когда, желаньем обуян,
Любви я клянчил, как виллан —
Хлеб у скареда-соседа.
V. От новой Донны мне лишь честь,
Ни лукавства, ни обмана.
>35 Ей не нужны ни ложь, ни лесть,
Лишь любовь моя желанна.
Согласитесь, было б странно
Такую вам не предпочесть.
Она не будет сети плесть
>40 И не подставит мне капкана.
VI. Но злоречивцев нам не счесть,[91]
Тех, кто рыщет неустанно, —
Не грех на ложный след навесть,
Напустить на них тумана.
>45 Носу злобного горлана
В наш тайный сговор не пролезть.
Удастся душу нам отвесть —
Насладиться невозбранно.
VII. Отрада Глаз,[92]не дал известь
>50 Вам сам Господь мой дар и честь —
Новой песней сердце пьяно!
VIII. А вам, Услада,[93]и не счесть
Моих хвалений в вашу честь.
В них – любовь, в них нет обмана!

XXIX

I. Цветут сады, луга зазеленели,
И птичий свист, и гомон меж листвою.
Цвету и я – ответною весною:
В душе моей напевы зазвенели.
>6 Как жалки те, что дара лишены
Почувствовать дыхание весны
И расцвести любви красой весенней!
II. Немало слез, обид и злых мучений —
Мои мечты все превозмочь успели,
>10 И до сих пор они не охладели,
Я полюбил еще самозабвенней.
Всевластию любви подчинены
Все дни мои, желания и сны —
Я, как вассал, у Донны под пятою.[94]
>15 III. Недаром чту я истиной святою:
В делах любви язык мольбы и пеней
Пристойнее сеньора повелений,[95]
Иначе я самой любви не стою!
Богач, бедняк – все перед ней равны.[96]
>20 Надменные посрамлены, смешны,
Смиренный же достиг заветной цели.
IV. Да, для другой, ее узнавши еле,
Я кинул ту, что столь нежна со мною, —
Ни с песнею, ни с весточкой иною
>25 Мои гонцы давно к ней не летели,
И впредь меня оттуда гнать вольны.
Да, отрицать не вправе я вины,
Но одолеть не мог я искушений.
V. От всех безумств и головокружений
>30 Я лишь тогда б очнулся в самом деле,
Когда б глаза той, нежной, поглядели
В мои глаза хоть несколько мгновений, —
И, кротостью ее укрощены,
Все думы будут ей посвящены, —
>35 В том поклянусь я с поднятой рукою.
VI. Себе тогда я сердце успокою
В раскаянье, средь горьких сожалений,
Когда та, кого нет в мире совершенней,
Пренебрежет своей обидой злою.
>40 Пред ней с мольбой ладони сложены:
Лишь только бы взглянуть со стороны,
Как милая готовится к постели!
VII. Но трепещу от страха: неужели
Себя окажет кроткая крутою —
>45 Сочтет меня утратою пустою?
Князья, меж тем, вассалов не имели,
Чтоб были так покорны и скромны,
Как я пред ней, – решимости полны
Ждать милости и не вставать с коленей.
>50 VIII. К покинутой стихи обращены,
Но Глаз Отраде[97]преподнесены,
Дабы ни в ком не вызвать подозрений.
IX. Будь мы, Тристан,[98]вовек разлучены,
О вас вовек не прекращу молений!

XXX

I. Как, Утеха,[99]мне не знать, —
До меня вам дела нет:
Хоть письмо или привет
Вы могли бы мне прислать.
>5 А пока я вести ждал,
Неизвестностью томим,
Знать, другой добычу взял,
Не томясь, не ожидая.
II. Чуть начну я вспоминать
>10 Вашу нежность прежних лет,
И не мил мне белый свет, —
Смерти мне не избежать.
Кто бы мне ни сострадал, —
Так я горем одержим! —
>16 Но в ошибку он бы впал,
Донне все в вину вменяя.
III. Нет, зачем на Донну лгать!
Я – виной своих же бед.
Ей со мною, спору нет,
>20 Не одна лишь тишь да гладь.
Сам к ней глаз я не казал,
Чувством отвлечен другим.
А потом, – ведь грех не мал, —
К ней не шел из-за стыда я.
>25 IV. Ну, а если разобрать,
И меня винить не след:
Так Овернцу свой обет
Я пытался соблюдать.
Да с собой не совладал, —
>30 Разум хоть необходим,
Глупо все ж я поступал,
Сердце разумом смиряя.
V. Ей служить готов опять.
Гневный будет мне запрет
>35 На любовь мою в ответ,
Но не стану унывать.
Помню, как-то я читал:
Долго каплями долбим,
Даже камень уступал,[100]
>40 Жду, надежды не теряя!
VI. Донны чар не описать.
Был ли кем-нибудь воспет
Глаз таких лучистый свет?
Все в ней диво, все под стать.
>45 Кто Природу возмечтал
Словом воссоздать своим,
Тот бесславно б замолчал

Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.