Песни и стихи. Том 2 - [11]

Наркоз, анестезию!»

Мне шею обложили льдом,

Спешат, рубаху рвут,

Я ухмыляюсь красным ртом,

Как на манеже шут.

Я сам себе кричу: «Трави!»

И напрягаю грудь.

В твоей запёкшейся крови

Увязнет кто-нибудь!

Я б мог когда-то не «глаз за глаз»,

Всю землю окровавить,

Жаль, что успели медый таз,

Не вовремя подставить.

Уже я свой не слышу крик,

Не узнаю сестру,

Вот сладкий газ в меня проник,

Как водка поутру.

Цветастый саван скрыл и зал,

И лица докторов,

Но я им всё же доказал,

Что умственно здоров.

Слабею, дёргаюсь и вновь

Травлю, но иглы вводят,

И льют искусственную кровь,

Та горлом не выходит.

— Хирург, пока не взял наркоз,

Ты голову нагни,

Я важных слов не произнёс,

Послушай, вот они:

Взрезайте с Богом, помолясь,

Тем более бойчей,

Что эти строки не про вас,

А про других врачей.

Я лёг на сгибе бытия,

На полдороги к бездне

И вся история моя,

История болезни.

Очнулся я, на теле швы,

Медбрат меня кормил,

И все врачи со мной на «вы»,

И я с врачами мил.

Нельзя вствать, нельзя ходить,

Молись, что пронесло,

Я здесь баклуш могу набить

Несчётное число.

Мне здесь пролёживать бока

Без всяческих общений —

Моя кишка пока тонка

Для острых ощущений.

Сам первый человек хандрил,

Он только это скрыл,

Да и Создатель болен был,

Когда наш мир творил.

Адам же Еве яда дал,

Принёс в кармане ей.

И искуситель змей

Страдал гигантоманией.

У человечества всего

То колики, то рези,

И вся история его —

История болезни.

Всё человечество давно

Хронически больно,

Со дня творения оно

Болеть обречено.

Вы огорчаться не должны,—

Для вас спокой полезней:

Ведь вся история страны —

История болезни.

Живёт больное всё быстрей,

Всё злей и бесполезней,

И наслаждается своей

Историей болезни.

В.Высоцкий. Самиздатовская открытка

Из архива Р.Рублёва

БЕЛЫЙ ВАЛЬС

Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов,

Сердца стучали на три счетА, вместо двух,

К тому же, дамы приглашали кавалеров

На белый вальс, традиционный, и захватывало дух.

Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,

Давно решился пригласить её одну...

Но вечно надо отлучаться по делам,

Спешить на помощь, собираться на войну.

И вот всё ближе, всё реальней становясь,

Она, к которой подойти, намеревАлся,

Идёт сама, чтоб пригласить тебя на вальс,

И кровь в виски твои стучится в ритме вальса.

(Припев)

Ты внешне спокоен средь шумного бала,

Но тень за тобою тебя выдавала,

Металась, дрожала, ломалась она в зыбком свете свечей.

И, бережно держа, и бешенно кружа,

Ты мог бы провести её по лезвию ножа,

Не стой же ты руки сложа, сам не свой и ничей...

Был Белый Вальс — конец сомненьям маловеров,

И завершенье юных снов, забав, утех.

Сегодня дамы приглашали кавалеров,

Не потому, не по тому, что мало храбрости у тех.

Возведены на время бала в званья дам,

И кружит головы нам вальс, как в старину,

Но вечно надо отлучаться по делам,

Спешить на помощь, собираться на войну.

Белее снега белый вальс — кружись, кружись,

Чтоб снегопад подольше не прервался.

Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь,

И ты был бел, бледнее стен, белее вальса.

Припев

Где б ни был бал, в Лицее, в Доме офицеров,

В Дворцовой зале, в школе — как тебе везло!

В России дамы приглашали кавалеров

Во все века на Белый Вальс, и было всё белым белб.

Потупя взоры, не смотря по сторонам,

Через отчаянье, молчанье, тишину,

Спешили женщины прийти на помощь нам,

Их бальный зал — величиной во всю страну.

Куда б не бросило тебя, где б ни исчез,

Припомни вальс, как был ты бел — и улыбнёшься

Век будут ждать тебя и с моря, и с небес,

И пригласят на Белый Вальс, когда вернёшься.

Припев

Кадр из фильма «Дон Гуаи», реж. М.Швейцер

Из архива М.Ш Шемякина

В МЛАДЕНЧЕСТВЕ НАС МАТЕРИ ПУГАЛИ…

В младенчестве нас матери пугали,

Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой.

Они в сердцах бранились и едва ли

Желали детям участи такой.

Припев

А мы пошли за так, за четвертак, за ради Бога,

В обход и напролом, и просто пылью по лучу.

К каким порогам приведёт дорога,

В какую пропасть напоследок прокричу?

Мы север свой отыщем без компаса,

Угрозы матерей мы зазубрили как завет.

И ветер дул, с костей сдувая мясо,

И радуя прохладою скелет.

Мольбы и стоны здесь не выживают,

Хватает и уносит их позёмка и метель.

Слова и слёзы на лету смерзают,

Лишь брань и пули настигают цель.

Припев

Про всё писать — не выдержит бумага,

Всё в прошлом, ну, а прошлое — быльё и трын-трава,

Но раз нам кости перемыла драга,

В нас, значит, было золото, братва.

Но чуден звон души моей помина,

И белый день белей, и ночь черней, и суше снег,

И мерзлота, надёжней формалина,

Мой труп на память хоронит навек.

Припев

Я на воспоминания не падок,

Но если занесла судьба — гляди и не тужи —

Мы здесь подохли, вот он, тот распадок,

Нас выгребли бульдозеров ножи.

Здесь мы прошли за так, на четвертак, за ради Бога,

В обход и напролом, и просто пылью по лучу.

К каким порогам привела дорога,

В какую ж пропасть напоследок прокричу?

АХ, КАКИЕ У МЕНЯ ГРУБЫЕ ЗАМАШКИ...

Ах, какие у меня грубые замашки,

Походи с моё, даже не пешком,

Меня мама родила в сахарной рубашке,

Подпоясала меня красным кушаком.

Так откуда у меня хмурое надбровье,

От каких таких причин белые вихры,

Мне папаша подарил бычье здоровье,

И в головушку вложил ни хухры-мухры.

Начинал мытьё своё с сандуновских баней я,

Вместе с потом выгонял злое недобро,