Песнь тунгуса - [114]
– И все это тут вы развели, – бросает Дмитриев, тыча пальцем в сторону директора.
Лицо директора покрывается красными пятнами.
– Так что за Мишкой тут еще многих надо отправить… – говорит Андрейченко, – соответствующе…
– Но эта провокация международного масштаба, – говорит Дмитриев удовлетворенно, – для вас, Вениамин Леонидович, просто так не пройдет.
– Почему вы так считаете? – присоединяется к разговору невысокий щекастый мужчина с ранней сединой на маленьких бачках, с объемным портфелем в руке, в светлом джемпере, очках в золотой тонкой оправе.
Дмитриев, директор, Андрейченко, Славников с изумлением таращатся на вынырнувшего откуда-то из-за угла научного отдела незнакомца. Красные пятна сходят с лица директора и оно становится просто одинаково бледным. А пористое лошадиное лицо Дмитриева, наоборот, розовеет слегка. Глаза разгораются.
– Простите, вы к кому приехали? – спрашивает директор.
– По-видимому, к вам, – отвечает незнакомец. – Или даже ко всем работникам заповедника. Меня зовут Петр Лукич Самородский.
– Наконец-то! – восклицает трубно Дмитриев и тянется, хватает руку Самородского. – Очень приятно! Руслан Сергеевич Дмитриев, зам по науке. Мы вас заждались.
– С приездом, – уныло подает голос директор и тоже тянет руку и представляется.
– И это хорошо! – восклицает Дмитриев, азартно потирая руки. – То, что вы, как говорится, с корабля на наш бал. Вот, любуйтесь! Иностранные киношники снимают уголовного преступника Мишку Мальчакитова. Поджигателя, в одночасье пустившего проект уважаемого Вениамина Леонидовича на ветер. Сотни тысяч рубликов! Пых! И все.
Самородский смотрит, кивает.
– Тот паренек?
– Да! С цветной тряпкой на своей дурной головушке, – подтверждает Дмитриев. – Но сделано это было не по глупости, отнюдь. А по идейной убежденности. О, в этом омуте еще какие черти завелись, Петр Лукич! Вы еще узнаете.
– По убежденности? – переспрашивает Самородский, блестя стеклами очков.
– Я извиняюсь, – вступает в разговор Андрейченко, – из ненависти к имуществу, технике и государству и цивилизации в целом, соответствующе. Тут у некоторых установка соответствующая – на анархию.
Самородский оглядывается на него. Бликующие стекла очков скрывают его глаза, и нельзя понять, озадачен ли он этим обвалом новых сведений.
– Но зачем же они его снимают? – спрашивает он.
– Это какое-то недоразумение! – восклицает директор.
– Провокация международного масштаба, – возражает Дмитриев.
«Цик-цик-цик».
«Филю-вилю-фили-фили-фили-тью-тью».
«Чжаа-чжаа!»
«Чжуэк-чок-чок-чок! Чжуэк-чок-чок-чок!»
– Я видел самолет. И он меня видел, как я помахал ему с вышки. Летчики наверняка видели.
– Не понимаю, чему ты радуешься. Как Робинзон Крузо, увидевший корабль.
– Ну как… Не знаю. Просто я люблю воздухоплавателей.
– Аким, лечу?.. Или как там звали того мужичка, что помогал воздухоплавателю в «Рублеве» сигануть с колокольни?
– Архип, летю!.. Но я не думал оттуда прыгать.
– Самолет, наверное, привез почту. И каких-то людей.
– Говорили, должны снова прилететь канадцы.
– А, так ты радовался поэтому? Думаешь, они уже снимали тебя на вышке? Тебе так хочется прославиться?
– Ну вообще-то это был бы неплохой фильм: про орланов, бурундука Тимошу, зайца и уклониста-лесника с беглой студенткой… Интересно, есть там письмо от Валерки? Он еще в туркменском горном лагере? Или всю команду уже перебросили за Амударью по велению ареопага старцев?
– Как я их ненавижу. А ты еще подаешь сигналы. Лучше бы век не знать самолетов.
– И радиостанции?
– Да!..
– А транзисторный приемник?
– Ничего не надо… Олег, я беременна.
Летчики возвращаются. У одного в руке мешок, пахнущий копченой рыбой. За ними идут пассажиры. Семенов спрашивает, где эвенк. Летчики оглядываются на пассажиров, пожимают плечами.
– Его здесь нет?! Мальчакитов! – кричит Семенов.
Летчики поднимаются в салон, смотрят на потного Семенова.
– Есть у вас лобзик? Долото? Молоток? Давайте быстрее! Мне необходимо срочно обезвредить преступника!
– Какого?.. Того черненького паренька, что был с вами? – спрашивает рыжий летчик.
– Это опасный преступник! – кричит Семенов. – Эй, кто-нибудь, схватите его! А мне дайте инструмент срочно!
Летчик с усиками смотрит на часы.
– Пора на взлет. Стоянка завершена.
– Какой взлет!.. Надо обезвредить преступника! Черт!.. Дайте инструмент! Вы никуда не полетите! Или полетите, когда я освобожусь! Вот мое удостоверение!
– Ну так выйдите!
– Как?! Я прикован!
Летчики смотрят на запястье Семенова в клещах наручников.
– Это… тот паренек вас так?
– Он не паренек! – кричит в ожесточении Семенов. – Он матерый особо опасный черт знает кто!
Васек, подтягивая штаны, возвращается на пирс. Белкин сидит, свесив ноги над водой. Капитан стоит, навалившись животом на борт. Оба молча глядят на Васька. Из трюма по лестнице поднимается еще один человек в черном свитере, плечистый, высокий, тяжелый.
– Ого, сколько людей вышли нас провожать, самое, – говорит он. – Надо сфотографировать. – И с этими словами он снова скрывается в трюме и вскоре появляется с фотоаппаратом на шее.
Васек взбегает на пирс. Капитан и Белкин смотрят. Васек не спешит рассказывать.
Олег Ермаков родился в 1961 году в Смоленске. Участник боевых действий в Афганистане, работал лесником. Автор книг «Афганские рассказы», «Знак зверя», «Арифметика войны». Лауреат премии «Ясная Поляна» за роман «Песнь тунгуса». «Родник Олафа» – первая книга трилогии «Лѣсъ трехъ рѣкъ», роман-путешествие и роман воспитания, «Одиссея» в декорациях Древней Руси. Немой мальчик Спиридон по прозвищу Сычонок с отцом и двумя его друзьями плывет на торжище продавать дубовый лес. Но добраться до места им не суждено.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Война и мир — эти невероятно оторванные друг от друга понятия суровой черной ниткой сшивает воедино самолет с гробами. Летающий катафалк, взяв курс с закопченного афганского аэродрома, развозит по стране страшный груз — «Груз-200». И сопровождающим его солдатам открывается жуткая истина: жизнь и смерть необыкновенно близки, между ними тончайшая перепонка, замершая на пределе натяжения. Это повесть-колокол, повесть-предупреждение — о невообразимой хрупкости мира, неисповедимости судьбы и такой зыбкой, такой нежной и тленной человеческой жизни…
Сибирь – планета на планете. У нее своя гравитация, свои законы и свой президент по имени Природа. В этой книге собраны голоса писателей и не только писателей – тех, кто родился, вырос на этой уникальной земле или шагнул к ее тайнам. Здесь открывается Сибирь – живая, дышащая, страшная, странная, огромная и все еще незнакомая. «Люди Сибири – упрямые люди. Просторные. У каждого Сибирь своя. Эта книга возможна во множестве томов» (Сергей Шаргунов).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, в присутствии которых ни один уважающий себя скелет не усидит в своем шкафу. Максим Щербина всего-то поехал в отпуск, познакомиться с семьей своей жены. Он не собирался спускать лавину. Как обычно. Впрочем, в уважающем себя доме все драмы и трагедии происходят тихо — и без ярко выраженных последствий.Это не боевик и даже не приключенческий рассказ, а гораздо хуже…
Рут Швайкерт – известная швейцарская писательница, лауреат престижных литературных премий.«Когда человеку исполняется тридцать, он открывает в себе удивительный новый талант – способность вспоминать» (И. Бахман). В день тридцатилетия героиня романа «Закрыв глаза» не только обрела дар воспоминаний, но и зачала желанного ребенка, которому так и не суждено было появиться на свет.Это книга о трудностях любви, обыденном безумии и «банальных катастрофах» повседневности.Женская судьба героини – главная интрига романа, написанного ярким, образным языком без тени сентиментальности.
Владимир Волкофф – новое имя для русского читателя, хотя на родине писателя, во Франции, оно широко известно. Потомок белых эмигрантов, Волкофф пишет по-французски и для французов, однако все его произведения проникнуты особым духом, который роднит их с лучшими образцами русской литературы. В сборнике новелл «Ангельские хроники» автор излагает свою, оригинальную точку зрения на роль небесного воинства в мировом историческом процессе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)