Пёс спешит на помощь - [2]
— Желаете пообедать?
— Три тушёные грудинки без хрена и кружку светлого! — заказал Пёс.
— Три тушёные грудинки без хрена на одну тарелку! — крикнул усатый в сторону кухни, а сам пошёл цедить пиво. — На здоровье! — сказал он, ставя на стол кружку.
Пёс поднял её и осушил не отрываясь. После долгого похода ему очень хотелось пить.
— Ещё одну, если позволите, Свирепый Генрих! — сказал он, икая.
— Свирепый Генрих был мой отец, — сказал трактирщик. — А я — Кроткий Генрих. Просто у меня всё руки не доходят поменять вывеску!
Кроткий Генрих с пустой кружкой направился к стойке. Из кухни вышла низенькая женщина с огромной тарелкой. Гору мяса украшали жёлто-бело-оранжевые полоски тушёной моркови. Женщина оглядела зал, подошла к Псу и спросила:
— Это, наверное, ваш заказ?
Пёс кивнул, взял у неё тарелку и принялся за еду.
— Вы тут проездом? — спросила женщина.
— Да вот решил посмотреть белый свет, — ответил Пёс с набитым ртом. — Вдруг я где-нибудь пригожусь.
Женщина достала из кармана фартука очки и уставилась на Пса. Она внимательно осмотрела его от кончиков ушей до когтей на задних лапах и воскликнула:
— Кроткий Генрих, ты только посмотри на Пса! Нам бы он очень даже пригодился, правда?
Кроткий Генрих вернулся к столику с полной кружкой, поставил её перед Псом, сказал: «На здоровье!» — а потом тоже достал из кармана фартука очки и уставился на Пса. Он тоже внимательно осмотрел его от кончиков ушей до когтей на задних лапах и сказал:
— Да, Пёс нам очень бы пригодился.
— Мне очень жаль! — Пёс осушил вторую кружку. — Но я решил посмотреть белый свет. Я всего несколько часов в пути. Белый свет ещё далеко.
— Белый свет — он круглый, — заметил Кроткий Генрих. — Куда ни погляди, везде — белый свет.
— Там, где ваши родные места, уважаемый Пёс, тоже белый свет, — откликнулась женщина. — Это ведь откуда посмотреть!
«Вообще-то они правы», — подумал Пёс. Разумные аргументы всегда производили на него впечатление.
Он утёр усы от пивной пены и спросил:
— А зачем я мог бы вам пригодиться?
— Вы могли бы работать у нас вышибалой, уважаемый Пёс! — сказал Кроткий Генрих. — Мне нужен помощник, чтобы выставлять посетителей за дверь!
— Его отец, Свирепый Генрих, сам их выдворял, — пояснила женщина. — Ему задора было не занимать! А у моего мужа силы не те. И разливать пиво, и подавать блюда, и выставлять посетителей — это для него чересчур, он просто не справляется.
Пёс обвёл глазами зал. Присмотрелся внимательно к двум Курицам и Петуху, молодому Псу и Кошке. Все они показались ему весьма симпатичными. Меньше всего на свете ему хотелось схватить кого-нибудь из них за шкирку и выставить за дверь.
— Мне кажется, эта работа не для меня, — проговорил он.
— Речь не о тех посетителях, что сейчас здесь сидят, — сказала женщина. — Таких, конечно, выдворять незачем! А вот по вечерам к нам набиваются всякие тёмные личности — драчуны, картёжники и прочий сброд.
— Ещё немного, и о моём трактире пойдёт дурная слава, — пожаловался Кроткий Генрих. — Тогда порядочная публика к нам ходить перестанет, и мы превратимся в притон.
Пёс дочиста вылизал свою тарелку и подумал: «Хм, такое мне вообще-то в голову не приходило. Я никогда не выдворял сброд. А тёмных личностей просто отродясь в глаза не видел. Пожалуй, это был бы интересный опыт».
Он отдал женщине начисто вылизанную тарелку и сказал:
— Ну что ж, я согласен.
Кроткий Генрих и его жена очень обрадовались. Они не взяли с Пса денег за грудинку и пиво.
— Еда и проживание, — сказал Кроткий Генрих, — за наш счёт. А оплата сдельная.
— По десятке за каждую тёмную личность, выставленную за дверь, — добавила его жена. — Устраивает?
Пёс кивнул. Деньги его в любом случае мало интересовали.
Рабочий день начинался у Пса на закате, а заканчивался в полночь. Дел было немного. Пёс сидел за столиком, попивал пиво, грыз соломку с тмином и читал газету или подрёмывал, а иногда размышлял о том о сём и тихонько насвистывал. Время от времени к нему подходил Кроткий Генрих и говорил шёпотом: «Первый столик», или: «Седьмой», или: «Третий». Тогда Пёс поднимался и шёл к первому, седьмому или третьему столику наводить порядок. По-настоящему «вышибать» ему ни разу никого не приходилось, поскольку все тёмные личности и подозрительные субъекты в трактире были ростом в лучшем случае ему по пояс и поспешно двигались к выходу, едва только Пёс направлялся в их сторону.
До «вышибания» дело дошло лишь на пятый день работы. В трактир заявился молодой лохматый Пёс. Вокруг было полно свободных столиков, но он подсел к пожилой Кошке. Кошка ела сардины в масле. Молодой лохматый Пёс цапнул сардину у неё с тарелки. Кошка возмущённо зашипела, но молодой Пёс не обратил на это ни малейшего внимания и схватил ещё одну сардину. Кошка заверещала:
— Хозяин, уберите от меня этого наглого Пса!
— Пятый столик, лохматый Пёс рядом с Кошкой! — шепнул Кроткий Генрих Псу.
Пёс встал и направился к пятому столику. Лохматый молодой Пёс стащил две последние сардинки с кошкиной тарелки и с вызовом уставился на Пса, делая вид, что ему совсем не страшно.
— Чего тебе, дед? Ты, никак, чем-то недоволен? — спросил он нагло.
