Первый в строю - [9]

Шрифт
Интервал

Любопытно мне было узнать, где это он бывает.

Обедали мы вместе. Сразу после обеда Илья выскочил из столовой. Я за ним. Илья сделал вид, что идет в роту, но вверх по лестнице не пошел, а выбежал во двор-и прямо в корпус напротив. Я сразу догадался: кроме как в «тактический класс», идти ему некуда.

Вернулся я в столовую и тихонько сказал об этом отделенному.

— Да ну! — удивился Гаврилов. — Пойдем, посмотрим…

И мы с отделенным отправились вслед за Бабышевым.

Но прямо в тактический класс мы не пошли, а тихонько вошли в «кабинет топографии», чтобы оттуда через дверь посмотреть, чем это занимается Илья.

Илья стоял возле окна. В руках он держал винтовку и целился куда-то через окно. Щелкает затвором, опять прицеливается, опять щелкает.

Дело ясное.

— Вот это здорово, — говорит Гаврилов. — Ну, раз сознательно взялся, сам, — значит, толк будет…

Гаврилов открыл дверь и шагнул к Илье.

— Ты что же, стрелок, прячешься, а?

Илья вздрогнул и выронил винтовку. Винтовка гулко ударилась прикладом об пол.

— Прячешься-то зачем? Мы тебе поможем. Верно? -повернулся ко мне отделком.

— Ясно-поможем!

— Только во время «мертвого часа» стрельбой заниматься не полагается. Завтра приходи на стрелковый кружок.

Через десять дней мы стреляли третье упражнение.

Как всегда, я стрелял по правую сторону от Бабышева. Слева от него — библиотекарь Громов. Припав на левое колено и локоть, Илья вытянулся на снегу. Все мы трое дали взаимное ударное обязательство выполнить упражнение на «хорошо».

Щелкнул затвор, патрон плотно сел в свое гнездо, в патронник. Черное яблоко накололось на мушку. Выстрел — и толчок приклада в плечо. Кругом тоже загромыхали выстрелы.

Пошли проверять.

Мишень Бабышева пробита у самого центра. Комроты отметил в тетради — «хорошо».

Громов и я тоже выполнили обязательство,

Илья подошел к отделкому Гаврилову. Тот смазывал винтовку.

— Ну, как?

— Выполнил. Спасибо, товарищ командир, это вы мне помогли…

С победою на стрелковом фронте вернулись мы из тира.

Теперь наш взвод — первый по стрельбе.

Приезжайте, товарищи шефы Красноармеец Бабышев не ударит лицом в грязь. Приезжай, комсомолка со значком КИМа, ударник Бабышев покажет, как надо целиться и попадать в цель!


Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.

Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.

Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.