Первый и другие рассказы - [9]
— Еще? — мужчина показал на бутыль.
— Нет.
Мужчина улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Она ответила ему смущенной улыбкой. Во рту у нее пересохло от приторного вина и волнения. Она поправила подушку.
— Спать хочешь? — спросил он.
— Да.
— Что с тобой делать — ложись. Я тоже тогда лягу.
Он снял туфли, лег. Его большому телу было тесно на узкой полке. Она тоже легла, прямо в шортах, прикрывшись простыней. Его глаза блестели в темноте. Он протянул руку под откидным столиком, дотронулся до нее:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Замужем?
— Да.
— Иди сюда.
Она молчала. Он убрал руку.
— Ты умная, — сказал он, — умная и красивая.
Замолчал. Уставился в потолок. Она смотрела на него. Он был, кажется, старше её отца.
— Вы тоже красивый, — сказала она.
Он усмехнулся, быстро взглянул.
— Дедом стал. В прошлом месяце. Еду внука смотреть.
— Богатырь, наверное, — сказала она.
— Да какой богатырь, еле выходили!
Он перестал улыбаться. Она села и, обхватив колени, смотрела на него. Он растерянно поднял глаза.
— Ну что ты смотришь?
— Ничего.
— Старый?
— Нет.
— А какой?
Она не ответила. Он шумно вздохнул и неловко зашевелился на узкой полке. Пробегающие полосы света падали на его крупные руки. Расстегнул ремень на брюках, взвизгнула молния. Женя отпрянула, вжавшись в стену.
— Не бойся, спят все, — сказал он. — Дай мне ножки. Просто ножки дай, и все.
— Они грязные, — сказала она.
— Глупая.
Она не шевелилась. Он сел, наклонился, взял в руки женину маленькую ступню, притянул к себе, прижал к теплому животу с мягкой порослью. Женя замерла. Он откинулся назад, упершись головой в верхнюю полку. За окном проносились фонари, темные полосы мелькали на его лице. Женя смотрела и не могла оторваться. Поезд дрожал и раскачивался. На верхней полке спали тетка и её сын. А может и не спали, а лежали, боясь выдать своё присутствие. От стыда Женя улыбнулась. Он прикрыл глаза. Поезд вздрогнул вместе с ним, сбавляя ход. Наконец, со скрежетом остановился.
В дверь купе постучали. Женя поджала под себя ноги, он улыбнулся её испугу, натянул брюки, раздраженно дернул дверь. Проводница испуганно зыркнула сначала на Женю, потом на полковника:
— Купе есть свободное.
Полковник сошел рано утром. Уже с сумкой долго смотрел, как она спит. Она не спала, слышала его взгляд, но лежала и боялась шелохнуться.
На перроне он весело отмахнулся от заспанных таксистов, высматривая кого-то вдалеке.
— Дрянь, а не черешня, — сказала свекровь, сидя над голубым ведром. — За сколько ж брала такую?
— Не помню, — сказала Женя. — Недорого.
— А ведро зачем купила?
— Чтоб везти удобнее.
— А толку... Переспелая. И дня не пролежит. Сверху хорошая, а внизу уже вся поползла.
— Так сейчас съедим! — Женя подошла к ведру, зачерпнула пригоршню, положила ягоду в рот.
— Куда ты грязную-то?!
— А я грязную хочу! Она вкуснее!
Свекровь внимательно посмотрела на Женю.
— Ты не переживай, вернется. Побесится и вернется. Я его знаю — завтра уже приедет.
— А я не переживаю, — сказала Женя, сунула в рот еще ягоду. — Какая ж она плохая?! Она ж как мед сладкая!
Свекровь еще раз внимательно посмотрела на Женю.
— Ты, часом, не беременная?
Женя усмехнулась, покачала головой. В дверях оглянулась. Свекровь вдруг сжалась под этим взглядом, чего никогда раньше не случалось, и, склонившись над ведром, торопливо и неловко принялась перебирать ягоду.
Папье-маше
Он съел последний ролл и долго пытался собрать палочками оранжевые комочки слипшихся икринок. Официант принес и поставил на стол чайник из темного чугуна. Две темно-зеленые пиалы.
Она сказала:
— Не люблю пить из темной посуды. Цвета не видно. И вкуса будто не чувствуешь.
Тронула чайник. Отдернула руку.
— Горячий.
Посмотрела на свои ногти. Один смазан — утром красила, спешила.
За окном падал мелкий снег.
— Надо же, скоро Новый год, — сказала она.
— Да, — сказал он, наливая чай.
Она взяла щипчики и бросила в пиалу два коричневых кусочка сахара. Перемешала. Он посмотрел на часы:
— Тебе в институт к трем?
— Да. Но могу и задержаться, — она улыбнулась.
— Маш, — сказал он.
— Что?
— Маш, мы больше не будем встречаться.
Улыбка медленно гасла.
Он встал. Положил деньги на стол.
— Попроси счет, мне надо идти.
Намотал на шею ярко-алый шарф. Потом, что-то вспомнив, полез в карман.
— Чуть не забыл. Это тебе.
Он держал в руке носатого снеговика из папье-маше в шарфе и вязаной шапке:
— Помнишь, тебе понравился?
Она взяла его в руки. Кукольное лицо смотрело весело.
— Да. Смешной, — сказала она.
Он улыбнулся с облегчением. Наклонился, поцеловал её в щеку.
— Побегу. Спишемся.
— Да.
Она видела в окно, как он вышел, пошел своим стремительным шагом к машине. Невысокий, немолодой человек в алом шарфе. Человек, которого она любила.
Официант принес счет. Она долго не могла сообразить, сколько положить. Сунула все, что он оставил. Схватила сумку и, накинув пальто, пошла к выходу, чувствуя как подступают слёзы.
В дверях её догнал официант:
— Вы забыли.
Протянул снеговика.
Когда она пришла на кафедру, празднование уже началось. Виктор, преподаватель зарубежки, увидев её, засуетился: принес стул, помог снять пальто.
Яков Аронович, полный обаятельный профессор, шутливо погрозил Маше пальцем:
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 М23 ЦЕНТР СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Издательский проект «Русский Гулливер» В оформлении использованы графические работы Вари Кулешенко Манович Лера Стихи для Москвы. — М.: Русский Гулливер; Центр современной литературы, 2018. — 112 с. (Поэтическая серия «Русского Гулливера»). ISBN 978-5-91627-211-6 Лера Манович — поэт, прозаик, магистр математики. Родилась в Воронеже. Стихи и проза опубликованы в журналах «Арион», «Дружба народов», «Новый Берег», «Октябрь», «Урал» и т.
Если у тебя есть деньги, необязательно портить фигуру, подрывать здоровье и жертвовать карьерой ради беременности. Найдутся те, кто сделает это за тебя. Иммигрантка с Филиппин Джейн решилась стать суррогатной матерью, чтобы обеспечить лучшую жизнь своей дочери. На ферме, куда ее поселили в ожидании рождения чужого ребенка, Джейн предоставлены лучшие условия, но, лишенная возможности покидать территорию, она тревожится за свою дочь – ей кажется, что жизнь девочки в опасности. «Ферма» – роман-переосмысление современного потребительского общества.
София Графтон осиротела. Девушка пребывает в отчаянии, но находит в себе силы и смелость отправиться на поиски единственной собственности, оставшейся от отца – табачной плантации в колониальной Вирджинии. Вскоре оказывается, что отца обманули: ни поместья, ни плантации нет… Заручившись поддержкой своего знакомого – красавца офицера и французского шпиона – и собрав несколько беглых рабов и слуг, девушка вынуждена начинать жизнь с чистого листа. Софию ждут испытания, ей предстоит преодолеть свои страхи. Но потом она обретет то, ради чего была готова на все…
Элис давно хотела поработать на концертной площадке, и сразу после окончания школы она решает осуществить свою мечту. Судьба это или случайность, но за кулисами она становится невольным свидетелем ссоры между лидером ее любимой K-pop группы и их менеджером, которые бурно обсуждают шумиху вокруг личной жизни артиста. Разъяренный менеджер замечает девушку, и у него сразу же возникает идея, как успокоить фанатов и журналистов: нужно лишь разыграть любовь между Элис и айдолом миллионов. Но примет ли она это провокационное предложение, способное изменить ее жизнь? Догадаются ли все вокруг, что история невероятной любви – это виртуозная игра?
21 век – век Развития, а не белок в колесе! Мы стараемся всё успеть, забывая о самом главном: о себе.Люди, знания, бешеные потоки информации. Но все ли они верны? Все ли несут пользу? Как научиться отличать настоящее от подмены? Как услышать свои истинные желания и зажить полноценной жизнью?Не нужно никуда ехать или оплачивать дорогих коучей! Эта книга – ваш проводник в мир осознанности.Автор простым языком раскладывает по полочкам то, на что, казалось, у нас нет времени. Или теперь уже есть?
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
Эти строки писались при свете костра на ночных привалах, под могучей елью, прикрывавшей нас от дождя, в полутьме палатки, у яркой лампы в колхозной избе и просто в лодке, когда откладывались весла, чтобы взять в руки карандаш. Дома, за письменным столом автор только слегка исправил эти строки. Не хотелось вносить в них сухую книжность и литературную надуманность. Автору хотелось бы донести до читателя в этих строках звонкий плеск чусовских струй, зеленый шум береговой тайги, треск горящих в костре сучьев и неторопливый говор чусовских колхозников, сплавщиков и лесорубов… Фото Б. Рябинина.