Первый День Службы - [55]
— Ну давай же, давай прямо в меня, только поглубже!
— Нет, — философски изрек Виктор, — тогда ты не захочешь опробовать со мной еще одно место — скамью подсудимых!
— Захочу, захочу, затараторила Юлька, — только давай, впрыскивай!
— Хорошо, тогда сними вон оттуда трусики, так! Теперь подтянись до той вон штучки, дай простору! Коснись ее губками… А теперь спускайся с небес моя богиня!
Вторая серия была на скамье подсудимых. Эта штука, должен вам доложить, оказалась лучше всего из прочего судейского инвентаря подходящей для подобных забав. Простота и надежность мебели — залог прочных семейных уз! И прежде чем Витькин ямщик окончательно окочурился, они проскакали по степи любви еще не одну версту, да и лошадку порядком заморили.
— О, как я тебя люблю! — шептала возбужденная, запыхавшаяся Юлечка, — как хорошо, что ты меня взял! Иначе я бы никогда не испытала этого счастья. Я всю жизнь была бы обделена! Как я его люблю! Он у тебя больше чем у Кольки!
Так что, мотай на ус, дотошный читатель! Жизнь сводит и разводит людей, как льдины в половодье, порой громоздит одну на другую, но в конце концов все равно раскидывает. Обе подруги-секретарши пошли по стезе служения правосудию, и в настоящее время уже далеко по ней продвинулись, оба подельника продолжили свой, пока еще победный марш по оркестрованному неумолчным кандальным звоном широкому, выбитому и умощенному костьми тысяч и тысяч этапов, арестантскому тракту.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Но вот однажды Гроздев пришел в клуб, и натравленная Зилом малышня набила ему здесь морду, да еще при Ларочке Семеновой! Можете себе представить такое унижение? Шпале чистили физиономию, а он стоял и плакал от злости. Кругом полно было общественников (из тех, что писали жалобы и анонимки во все инстанции по поводу слишком мягкого приговора. «Так скоро и шагу не где будет ступить, фулиганы одолеют!») Тронь Витька сейчас кого-нибудь из этой шоблы хоть пальцем, его завтра же посадят как зачинщика на зону. Да и не отмахнуться все равно: слишком большая толпа. Эх, был бы не судим, вынес бы кому-нибудь челюсть, и то легче стало бы! Отовсюду на Шпалу бросали полные злорадства взгляды его вчерашние собутыльники. Ларочка Семенова, танцуя с кем-то медленный танец, счастливо хохотала, повиснув на партнере. Молодежь блаженствовала: настал их звездный час самоутверждения в поселковой иерархии! При всем народе набить морду Шпале — это убедительное доказательство того, что отныне он здесь ничто, их голоса играют роль на танцах и в поселке! Почему толпа с таким остервенением любит втаптывать в грязь своих вчерашних кумиров? Все поселковые «короли» кончали плохо. Их вот так же позорно, в один прекрасный день, возила соплями по клубной сцене молодежь — «салаги». А Витька даже до тузов не дорос, только-только свое слово заимел. Что говорить, и он когда-то «вылезал» так же — на чужом унижении: шоблой набили морду «старикам», королевавшим на танцах. Круто набили. Кому нос сломали, кому голову пробили. Но его-то сейчас за что? И вся эта мразь, которая ногтя Витькиного не стоит, наслаждается зрелищем его унижения. Шохи гребаные, подхалимы! С детства привыкли плясать под чужую дудку и на дух не переносят того, кто не пляшет вместе с ними. Как они сейчас радуются, твари: «Так ему и надо, этому Шпале, чтоб не зазнавался. Вон какой сейчас жалкий и сопливый, этот чемпион области по боксу!» Шпала осознавал, что как бы он сейчас ни поступил, все равно будет осмеян толпой и втоптан в грязь. Выхода у него не было никакого!
Но ведь одно дело, когда старые уступают дорогу молодым потому, что те сильнее, и совсем другое — бить шоблой того, который не может ответить. Впрочем, бьющим, как известно, все равно! Этого Гроздев стерпеть не мог, и принялся за партизанскую борьбу. К тому времени Шпала уже устроился на завод учеником токаря. Он выхлопотал себе место в заводском общежитии, секретно переселился туда с поселка, и принялся за сладостное душе и сердцу занятие. Витька взял больничный, чтобы не ходить на работу, так как числился еще малолеткой и работать ему было всегда в первую. Утром, до часа «пик», он приходил к остановке, прятался в ближайшую подворотню и ждал автобусы с Южного. Поселковые, почти все, кто учился, а кто работал в городе. Шпала вылавливал их на пункте прибытия и бил всех подряд. Когда южанские, наученные горьким опытом товарищей, стали ездить группами, Витька завел себе помощников — Горбаня и Осетра. Оба вчерашние соперники по боксу. Для всех троих это было что-то вроде тренировки.
После того, как переловили и перебили всех, Шпала вновь, ради пробы, появился в поселковом клубе и… еле ноги унес! Пришлось ловить и бить всех по второму кругу. Когда и с этим было покончено, прошелся по поселку среди бела дня еще раз. Возле магазина нарвался на толпу своих «крестников». Пригласили выпить, потом завели разборки: «С городскими против своих ребят!..» Шпала им заявил, что он таких «своих» в рот
Размеренную жизнь ультраортодоксальной общины Бостона нарушил пятнадцатилетний Эзра Крамер – его выгнали из школы. Но причину знают только родители и директор: Эзра сделал фотографии девочки. И это там, где не то что фотографировать, а глядеть друг другу в глаза до свадьбы и помыслить нельзя. Экстренный план спасения семьи от позора – отправить сына в другой город, а потом в Израиль для продолжения религиозного образования. Но у Эзры есть собственный план. Симоне Сомех, писатель, журналист, продюсер, родился и вырос в Италии, а сейчас живет в Нью-Йорке.
Решили похитить богача? А технику этого дела вы знаете? Исключительно способный, но бедный Рамеш Кумар зарабатывает на жизнь, сдавая за детишек индийской элиты вступительные экзамены в университет. Не самое опасное для жизни занятие, но беда приходит откуда не ждали. Когда Рамеш случайно занимает первое место на Всеиндийских экзаменах, его инфантильный подопечный Руди просыпается знаменитым. И теперь им придется извернуться, чтобы не перейти никому дорогу и сохранить в тайне свой маленький секрет. Даже если для этого придется похитить парочку богачей. «Украсть богача» – это удивительная смесь классической криминальной комедии и романа воспитания в декорациях современного Дели и традициях безумного индийского гротеска. Одна часть Гая Ричи, одна часть Тарантино, одна часть Болливуда, щепотка истории взросления и гарам масала.
В Германии стоит аномально жаркая весна 2018 года. Тане Арнхайм – главной героине новой книги Лейфа Рандта (род. 1983) – через несколько недель исполняется тридцать лет. Ее дебютный роман стал культовым; она смотрит в окно на берлинский парк «Заячья пустошь» и ждет огненных идей для новой книги. Ее друг, успешный веб-дизайнер Жером Даймлер, живет в Майнтале под Франкфуртом в родительском бунгало и старается осознать свою жизнь как духовный путь. Их дистанционные отношения кажутся безупречными. С помощью слов и изображений они поддерживают постоянную связь и по выходным иногда навещают друг друга в своих разных мирах.
У героини романа красивое имя — Солмарина (сокращенно — Сол), что означает «морская соль». Ей всего лишь тринадцать лет, но она единственная заботится о младшей сестренке, потому что их мать-алкоголичка не в состоянии этого делать. Сол убила своего отчима. Сознательно и жестоко. А потом они с сестрой сбежали, чтобы начать новую жизнь… в лесу. Роман шотландского писателя посвящен актуальной теме — семейному насилию над детьми. Иногда, когда жизнь ребенка становится похожей на кромешный ад, его сердце может превратиться в кусок льда.
Книга Р.А. Курбангалеевой и Н.А. Хрусталевой «Истории из жизни петербургских гидов / Правдивые и не очень» посвящена проблемам международного туризма. Авторы, имеющие большой опыт работы с немецкоязычными туристами, рассказывают различные, в том числе забавные истории из своей жизни, связанные с их деятельностью. Речь идет о знаниях и навыках, необходимых гидам-переводчикам, об особенностях проведения экскурсий в Санкт-Петербурге, о ментальности немцев, австрийцев и швейцарцев. Рассматриваются перспективы и возможные трудности международного туризма.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.