Первый День Службы - [131]

— Что значит все, что в твоих силах? А сверх сил, что — делать не надо? Если ты будешь делать ровно столько, сколько в твоих силах, ты никогда ничего путевого не добьешься. Нужно каждую тренировку делать больше, чем в твоих силах, стремиться, тогда эти самые силы будут расти. Так что давай, дерзай. Я даю тебе шанс показать себя. Ты же понимаешь, что мне обыкновенные не нужны? Обыкновенных везде навалом. Тебе дали возможность потренироваться с мастерами, теперь должен показать на что способен. Понял?

— Понял!

— Ну вот, посмотрим, насколько ты за это время вырос в боксе, есть у тебя прогресс или нет. Короче, если себя не покажешь, выгоню!

Шпала, несмотря на то, что вопросы было не принято задавать, все же поинтересовался, как он себя должен показать.

— Ну не падать же в первом бою, — пояснил тренер, — если даже перворазрядник попадется и то из принципа продержаться можно, не выиграть, но хоть продержаться. Продержишься — оставлю, нет — выгоню к чертовой матери, зачем мне такие боксеры нужны? Ну, если уж не выстоишь, пошлет тебя в нокаут, оставляю последний шанс — вцепишься ему зубами в глотку.

Все засмеялись, а Петров на полном серьезе продолжал:

— Ну а как же, должен он показать свой характер? Не умеет бить, так пусть хоть волю к победе покажет!

Возможно, тренер и шутил, но это было искусство — определить, когда Петров шутит, а когда нет, оное с уверенностью не мог сказать никто. Короче, Шпала понял так, что груша Петрову больше не нужна и вопрос в отношении него стоит: либо — либо! Витька себя показал! Он и сам не ожидал этого, да и никто, наверное, не ожидал. Гроздев этот чемпионат выиграл!!! Нокаутировал одного перворазрядника, одного второразрядника, и третьеразрядников можно не считать!

— Ну, ты даешь! — похвалил после соревнований Петров, — за чемпионат области положен первый разряд! Но я тебе дам второй, потому что у тебя ведь и третьего не было!

Так Шпала перестал числиться в сборной грушей. Напарник, с которым их перевели, не вынес тягот и бокс вскоре бросил. Что касается Петрова, то как тренер он был не фонтан, но фонтан он был как психолог! Мобилизовать спортсмена так, чтобы на каждой тренировке тот отдавал все силы и даже сверх. В этом Петров видел свою задачу, а учиться предоставлял спортсмену самому, справедливо полагая что «захочет — научится!» А не научится, освободит место другому: поумнее и поталантливее. В сборной места дороги! Каждое на счету! Ведь сборная — это лучшие боксеры из всех групп, тренирующихся в «Спартаке». Естественно, все тренеры вышеназванных групп тут же.

Сказанное — не самовосхваление Шпалы! Он и не помышлял стать великим боксером. До того, как влез он во всю эту кутерьму, не подозревал в себе и половины подобных талантов! Так получилось, жизнь, как говорится, заставила! И вот Гроздев вдруг обнаруживает, что может повторить увиденный жест, даже танец. Что у него неплохо получается корчить из себя простофилю, и правдоподобно врать ментам на ходу. Больше того, Витька Вам по секрету скажет и берется это утверждать, что у каждого из вас получится, стоит только по-настоящему захотеть! Он просто старался быть всегда на уровне и не любил выглядеть хуже других. А если не хуже, значит надо быть в чем-то лучше! Гроздев был, надо это признать со всей откровенностью, очень самолюбив. Смотри Шпала на себя и жизнь проще, может быть и довольствовался бы вторыми ролями, и горя себе не знал! Не продиктовал бы мне этой дурацкой книги… Каждый сам выбирает свою судьбу! Но когда Витьке говорили, что он чего-то не может, что не его это дело, тут Шпала из кожи вон лез, чтобы доказать себе и окружающим обратное! Есть такие отдельные безмозглые личности, которые вместо того, чтобы как все, наоборот, всегда прут против течения. И зачем им это нужно, сами не знают, знают только что нужно! Так и в боксе: он проиграл первые два боя на первых своих соревнованиях и тренер, не Петров, а предыдущий, сказал Витьке, что нет у него для бокса данных, реакции нет. А она не приобретается, она от рождения! Того нет, другого нет… И посоветовал себя и других понапрасну не мучить, из бокса уйти. А когда Шпала чемпионат области выиграл, старый тренер поздравил его, и, очевидно забыв, что он кому и когда плел, сказал Витьке, что у него прирожденный талант боксера, и реакция отменная от рождения!

— Да ведь вы же, Семен Михайлович, полгода назад совершенно наоборот мне насчет реакции говорили! — напомнил тренеру Шпала.

— Понимаешь, Гроздев, реакция и талант действительно от рождения, и их не натренируешь, — ответствовал тренер, только они могут у одного быть ярко выражены, а у другого под спудом, и не сразу проявиться. Ты тоже был неповоротливый, как медведь, весь закачанный, реакции никакой, удара никакого. Вот я тебе и сказал! Откуда же я знаю, что там у тебя внутри, какие генетические данные? А взялся тренироваться по-хорошему и видишь, получилось! Если данные есть, то они себя рано или поздно все равно покажут!

Из чего Шпала лично в своей жизни сделал вывод, что нельзя верить никакому постороннему мнению, нужно стараться, а там дело само себя покажет! Как же иначе можно определить, есть данные или их нет? И вообще: в данных ли дело? А то поверил бы он этому тренеру на слово и что вышло бы? Бокс бросил бы, в девятнадцатой остался бы колхозаном, Ларочки бы не достиг, и всю жизнь считал бы себя ни на что не способным! Так что — его совет, поосторожней вы относитесь к этим чужим мнениям, а то ведь вас свиньей назовут, а вы поверите! Как сказал кто-то: «Самое большое наслаждение в жизни — достичь того, чего, по мнению других, ты достичь не можешь!» Что-то в этом есть! Икск, несмотря на свою невеликость, в смысле бокса был известен на всю Россию. Не пуп земли, конечно, но считалось, что бокс здесь поставлен. Выходили боксеры и на Союз и на международный уровень. Сам Петров придерживался «ударной» теории в боксе, считал, что победа по очкам — это дело случая: могут тебе победу присудить, а могут и не тебе… А вот если противника положил в нокаут, никакое, самое пристрасное жюри победу уже не отнимет. Поэтому ориентировал на досрочную победу. Говорил так: