Первый День Службы - [130]

Шпала подметил, что перворазрядники и КМСы предпочитают для работы по мешкам брать старые, сбитые перчатки. Каждый имеет свой «любимый» мешок. И по нему-то бьют тоже не куда попало, каждый выбивает себе в снаряде ложбинку и в эту ложбинку бьет! Наблюдая за теми из них, которые имеют самый сильный удар, Шпала заметил, что он вовсе не зависит от замаха: то есть, можно сильно ударить, даже имея руку в 15–20 сантиметрах от мешка. Что сам удар ничем не похож на ту детализированную схему, которую им объясняли в прошлой группе: удар начинается с носка ноги, затем заворачивается пяточка, потом идет корпус, потом плечо и лишь в последнюю очередь рука. На практике у тех, кто бить умеет, все это в лучшем случае идет одновременно, а то даже обходятся и без пяточки. Он понял, что удар из стойки не лучший вариант удара, что прямой и боковой, в сущности, одно и тоже: прямой можно рассматривать как боковой, у которого очень большой радиус. (Тут некоторые теоретики и именитые тренеры могут осмеять высказанные взгляды, но Шпала, сломавший на своем веку уже добрый десяток челюстей, мне кажется, имеет право высказать свою точку зрения на этот вопрос). Заметил Гроздев, что у лучших «ударников» хороший одиночный отличен по звуку: от него щелчок, как от удара хлыста, как выстрел. Того же пытался различными путями достигнуть и он. Правда, каждый снаряд звучит по-своему! Что касается положения локтя и сжатия кулака, то это достигается практикой: сильно и неправильно ударить — значит подвернуть кулак, либо растянуть сухожилие! Рука скоро сама запоминает, как правильно. На этом его познания в сборной кончились. Устав терпеть побои, Витька, хоть и не по рангу, и не по правилам тренировки принялся давать сдачи своим именитым соперникам изо всей силы. Терять ему все равно было нечего! И… о чудо! Бить его стали меньше. Заметили, что он тоже живой человек. Дальше пошло легче, перестал закрывать глаза, и постепенно перенимал, примерял на себя манеры ведения боя то одного, то другого своего сокомандника.

Получается, что никто Шпалу ничему не учил по-настоящему и в боксе. Да и можно ли чему-то такому научить? Научить понимать противника, предугадывать его действия, научить своей, неповторимой манере, в которой именно тебе а не кому-нибудь другому везет… Окружающие могут только подсказать, да и то не всегда! Сколько раз каждый из вас сталкивался с тем, что человек, умеющий что-то делать лучше других, сам рассказать не может, как у него это получается? Просто получается и все! И ничего тут сверхъестественного нет, особенно касательно бокса. Вовсе не обязательно нужно понимать до тонкостей, как что происходит в механизме реакции, вернее, это даже вредно! Шпале, например, никогда не удавалось нокаутировать кого-то на ринге специально, чтобы Витька, допустим, подумал: «Ага, сейчас он сделает это, а я вот это и тогда вот так ударю!» Насколько Гроздев знает, и у остальных так не получалось! Понимаешь, что как было, только после боя. В бою не до того, да и не успевает все равно мозг за ситуацией, он только мешает! В бою мыслишь мышцами. Самая надежная память: как увернуться, как нанести удар… И информация идет от глаз прямо на мышцы, минуя отдел логического мышления, для него все происходящее лишь записывается на пленку для будущей обработки! Так что спрашивать у кошки, как она ухитряется все время падать на лапы, бесполезно! Она и сама не знает, просто так получается. А научиться наблюдать, вживаться в чужую шкуру, чувствовать его движение как свое, вот это в обучении боксу главное! И еще мышечная память! Чтобы, проделав сто разных попыток, и среди них одну удачную, ты мог именно эту одну удачную повторить и запомнить, а остальные тут же прочно забыть. Шпала это понял, и запоминал на тренировках чужие движения мышцами и на пленку для подстраховки, а дома старался удачно повторить, а потом и заучить. На тренировках, впрочем, он не старался выпячиваться! Все-таки мастерам нужно поддаваться! Так, чтобы и спросить было можно о чем-то — объяснят, и вообще легче в их шкуру влезть, когда они занимаются своим делом и на тебя внимания ноль. Так что времени Витька зря не терял, перетягивал чужие повадки на себя, вживался в них, учился. А вы говорите — артист! Тут еще каким артистом надо быть, чтобы чужие движения как свои чувствовать. Есть такие умники на свете: посмотрят на кого-то, и тут же его передразнить могут! В боксе нужно именно это, только глубже — не просто повторить, но и понять!

Три месяца тренер Шпалу мариновал, никуда на соревнования не выпуская. Затем выпустил, да еще как! Подошел очередной чемпионат области, и Петров неожиданно на тренировке заявил Гроздеву, что хватит ему даром хлеб есть, пора и в деле себя показать. Витька будет выступать в весе до 70 кг, в этом весе из сборной никого нет, так что — вперед и с песней! Шпале нужно только согнать пару килограммов веса. Конечно, Петров подбодрил Витьку как полагается перед столь решительным для него соревнованием.

— Ну, ты хоть не сильно меня опозоришь? — спросил.

Шпала ответил, что сделает все, что в его силах. Петрова этот ответ не успокоил.