Первый бронепоезд. От Двинска до Кушки - [9]
В последних числах мая осложнилась обстановка в Самаре, где 17 мая анархо-максималисты подняли вооруженное восстание, которое удалось с большим трудом подавить через три дня, а 29 мая пришло сообщение из Пензы о начале восстания чехословаков. Чехословацкий корпус, насчитывавший около 45 тыс. человек, был сформирован по приказу Верховного главнокомандования Русской армии осенью 1917 года, в основном из пленных чехов и словаков, выразивших желание участвовать в войне против Германии и Австро-Венгрии. После Октябрьского восстания и заключения Брестского мира была достигнута договоренность о переброске частей чехословацкого корпуса во Францию для участия в боях на Западном фронте. Единственный возможный маршрут для этого пролегал через Сибирь во Владивосток и далее морем. К маю 1918 года эшелоны корпуса находились в разных районах Урала и Западной Сибири.
Начавшийся 25 мая 1918 года мятеж чехословацкого корпуса быстро распространялся по Поволжью, Уралу и Сибири. Первой начала действовать челябинская группа подполковника С. Н. Войцеховского и поручика Я. Сыровы. Уже 27 мая она заняла Челябинск, в первых числах июня – Златоуст, Петропавловск, Миасский завод, Курган, а 8 июня был захвачен Омск. Почти вся Транссибирская магистраль оказалась в руках чехословаков. Пензенская группировка чехословацкого корпуса насчитывала по разным источникам от 6 до 8 тыс. военнослужащих и состояла из 1-го стрелкового полка имени Яна Гуса, 4-го стрелкового полка Прокопа Великого, 1-го резервного Гуситского полка и Пой артиллерийской бригады Яна Жижки. Командование группой было поручено поручику (а через насколько месяцев уже генералу) Станиславу Чечеку.
Для организации борьбы с белочехами в Уфу из Москвы выехал председатель Высшей военной инспекции Красной армии Н. И. Подвойский. В последних числах мая он сосредоточил в своих руках руководство всеми операциями на чехословацком фронте. Через два дня после захвата Пензы чешскими легионерами (в советской литературе их именовали «белочехами») была занята Сызрань, и стало понятно, что их следующей целью является Самара. Город объявляется на осадном положении. Ситуация обострялась тем, что наиболее боеспособные части были направлены из Самары в помощь Оренбургу. Оборону города взял на себя начальник гарнизона М. С. Кадомцев. Ему удалось собрать сводный отряд численностью около 2500 человек, который был, выдвинут в район станции Липяги в 15 км юго-западнее Самары. Описанию боя под Липягами 4 июня 1918 года в последнее время посвящено огромное количество публикаций, начиная от работ чешских историков и заканчивая исследованиями местных краеведов, поэтому проводить здесь подробный анализ сражения, представляется излишним. Со стороны бело-чехов в бою принимали участие три батальона 4-го стрелкового полка и один батальон 1-го стрелкового полка, а так же запасной батальон общей численностью в 1600 солдат, при 25 пулеметах, 5 орудиях и бронепоезд. Командование осуществляли сам поручик С. Чечек, командир Пензенской группы и командир 4-го полка поручик Ян Гаер.
Существует общее мнение, что одним из основных факторов разгрома красных отрядов явился крайне неудачный выбор ими оборонительной позиции. Чехословаки предприняли отвлекающий маневр, ударив в центр линии обороны красных, одновременно обойдя через лес их правый фланг и атаковав артиллерийские позиции с тыла. Красноармейцы не успели развернуть орудия и были вынуждены их бросить. Бронепоезд «Орлик»[5] при поддержке пехотных цепей продвигался по железнодорожной ветке в сторону станции. Решающую роль в победе чехов под Липягами сыграла штыковая атака 1-й роты 4-го полка, в результате которой был полностью смят правый фланг красных. Дольше всех продержались отряды моряков и латышей, оборонявшиеся в районе станции и кладбища.
Потери советских войск были ужасающими. По данным источников только убитыми красные потеряли около 1300 человек. Большое количество бойцов утонуло, пытаясь переплыть разлившуюся после половодья реку Татьянку. Погиб командир отряда М. С. Кадомцев. Потери легионеров чешские историки оценивают в 30 человек убитыми и около 90 ранеными. Во время боя был смертельно ранен командир 4-го чешского стрелкового полка Ян Гаер.
После того как в Самару пришло известие о разгроме под Липягами в городе началась эвакуация. Подвойский попытался организовать оборону Самары, куда прибыл 5 июня, но было уже поздно. Ключом к обороне города он справедливо посчитал железнодорожный мост через Самарку, однако силы Уфимского отряда Грачева, который был направлен для защиты моста, были явно недостаточны. Перед рассветом 8 июня около 30 чехословаков начали переправу на лодках через Самарку, после чего вышли в тыл отряду, оборонявшему мост. В утренних сумерках основная часть легионеров 1-го батальона 1-го стрелкового полка бросилась на штурм моста. Перед этим они обстреляли уфимцев гранатами из шомпольных гранатометов, чем вызвали замешательство в рядах противника. Вслед за пехотой на мост двинулся бронепоезд с десантом. Первая попытка проскочить мост окончилась для чехов неудачно, бронепоезд попал под обстрел батареи красных, располагавшейся в районе городских каменоломен (под командованием А. Т. Рязанова), и отошел назад. Однако со второй попытки, воспользовавшись приостановкой обстрела, бронепоезд прошел на правый берег. После захвата моста «Орлик» на полном ходу прошел через город и вышел к вокзалу, где открыл огонь по очагам сопротивления. Не позже 10 часов утра город уже был в руках белочехов. Остатки советских отрядов частично отошли в сторону Бузулука и Уфы, либо погрузились на пароходы и отступили вверх по Волге. Сразу же начались массовые расправы над оставшимися коммунистами, красноармейцами и советскими работниками.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.