Первые русские броненосцы - [2]

"Образцовый плот" казенными средствами в Нов ом Адмиралтействе строил сам С.И. Чернявский. Строитель целого ряда линейных кораблей, фрегатов и кораблей других классов Черноморского флота, он в августе 1855 г. был переведен в Петербург с назначением строителем винтового 125-пушечного линейного корабля "Император Николай I". В августе 1856 г. его назначили председателем кораблестроительного технического комитета (прообраз МТК). Он же был и автором разработанного в 1865 г. проекта броненосной плавучей батареи (шесть 229-мм стальных нарезных орудий), по которому готовились начать их постройку на планировавшейся к сооружению в Керчи современной верфи броненосного судостроения.

13 остальных плотов поручили строить известному подрядчику купцу 1-ой гильдии С.Г. Кудрявцеву, который строил едва ли не все корабли нового винтового и броненосного флота. По контракту от 26 января 1856 г. он за 13 плотов получал 155864 руб. Он же поставлял железные кницы для соединения понтонов с платформами — всего 104 штуки общей массой 7,9 т. Тогда же подписали контракт с другим предпринимателем, царскосельским купцом и почетным гражданином Мейнгардом. Он поставлял железные броневые полосы: кованые толщиной 50,8 и 114 мм и прокатные толщиной 25,4 мм. Он же выполнял пригонку и крепление полос на месте. "Вольный купорный мастер" Руге поставлял 840 бочек для размещения их в понтонах (по 8 руб. за штуку) и с окраской их (за 840 руб.)

Образцовый батарейный плот С.И. Чернявского был готов к началу мая 1856 г. Близки к окончанию были и остальные. Но заключение м. ира 20 марта 1856 г. позволило уже не спешить с полной готовностью. По распоряжению великого князя Константина плоты собирали теперь с таким расчетом, чтобы их можно было хранить "в сараях в разобранном виде за номерами". При необходимости их можно было собрать "в самом непродолжительном времени и поставить для действия против неприятеля".

Батарейный плот 1856 г. состоял из двух отдельно выполнявшихся конструкций, набранных из брусьев опорного массива, имевшего покрытие в виде корабельной палубы. На нем устанавливали орудия и размещалась прислуга. Вторую конструкцию составляли поддерживавшие массив несколько (в данном случае 10 штук) одинаковых понтонов прямоугольного сечения. На опорном массиве или на платформе, длина которой (11,7 м) была меньше ширины (17,5 м), по фронту посреди него располагались четыре 196-мм бомбических орудия.

Их прикрывал деревянный сруб или бруствер из вертикально установленных брусьев с открытыми сверху амбразурами. Изнутри бруствер подкреплялся контрафорсами из брусьев, снаружи он прочно соединялся с доведенными до высоты массивом пологого деревянного откоса. Он также набирался из плотно уложенных один к другому и прочно перевязанных между собой брусьев и играл роль гласиса перед бруствером. С бортов к брустверу пристыковывались выполненные так же из брусьев стены траверзов. Сформированный таким образом и лишь с тыла открытый своего рода деревянный полуказемат для орудий обшивали броней. Это были откованные из железа полосы или, как их называли, "пластины". Лобовую стену (бруствер) каземата обшивали вертикально установленными полосами толщиной 114 мм. Их длина (высота) составляла 1,3 м, ширина от 254 до 305 мм.

Всего на 14 плотов заказывали 900 полос общей массой 262 т. Гласис (откос) обшивали полосами толщиной 50,8 мм. На 14 плотов заказывали до 450 таких полос шириной 254–305 мм, длиной 2–2,44 м. Их масса составляла 164 т. Откосы покрывали полосами толщиной 25,4 мм, шириной 406–431 мм и длиной 3,66 м. Их масса составляла 213 т. Таким образом, масса брони каждого плота (при водоизмещении 260 т) составляла 52,6 т или 20 % от водоизмещения, то есть больше, чем у первых башенных броненосных кораблей ("Русалка" — 19 %) и немногим меньше, чем у последующих мореходных броненосцев ("Полтава"- 26 %).

Это сравнение, конечно, условно — плоты не имели механических движителей и не были мореходны в свежую погоду. Но на их стороне было преимущество минимальной осадки, обеспечивавшее удобство занятия любой оборонительной позиции на всем пространстве мелководного прибрежья. Для маневров же в этом случае вполне можно было обойтись действием весел и буксировкой.

Воплощая обширный предшествовавший опыт мирового судостроения, конструкция плотов отличалась глубокой продуманностью и несомненными, обращенными даже в перспективу проектно-технологическими достоинствами. Броневое покрытие гласиса, помимо прикрытия бруствера, служило одновременно и защитой откоса от повреждения конусом газов при стрельбе из орудий. С той же целью — чтобы этим конусом не повредить оконечности понтонов, осадка и количество понтонов были выбраны так, чтобы понтоны были полностью заглублены в воду. Тем самым уменьшалась и вероятность их повреждения вражескими снарядами. Так впервые, наверное, была осуществлена идея подповерхностного или водобронного судна, плавучие несущие конструкции которого защищались толщей воды.

Очевидна и стабилизирующая роль заглубленной в воду широкой, а потому и весьма остойчивой платформы. Незначительность надводного борта батареи восполнялась замкнутым по периметру (вместе с бруствером) высоким фальшбортом, позволявшим действовать из орудий и в условиях волнения на море. На случай повреждения фальшборта предусматривались высокие вровень с ним комингсы люков над входами в погреба боеприпасов и крюйт- камеры.