Первые опыты - [24]

Вывод. Очевидно, обитатель комнаты на грани шизофрении.

Старая комната Хоуп. Девчоночьи обои в цветочек, на которых висит десяток картин, набросков и незаконченных работ. Моментальная фотография в рамке с изображением маленького мальчика в комбинезоне, с короткой стрижкой «ежик», который пытается нести плачущую малышку с ярко-рыжими волосами. Похоронная открытка в память о Хизе Аллене Вивере, засунутая в угол. Маленький книжный шкаф с большим количеством книг о художниках: Моне, Пикассо, Уорхол.

Вывод. Я никогда не узнаю ее новую комнату так же хорошо, как и старую.

Я получила небольшое представление о характере Хай. Она остановилась в гостевой комнате у тети до тех пор, пока ее мама не переедет. Описание такой гостевой комнаты можно найти в любом каталоге магазинов «Поттери Барн» на странице 12 — все от низенькой кровати на колесах до завязок на портьерах цвета меди, от маленького коврика до свежих лилий в вазе.

Вывод: Ее тетя делает приличные деньги, но ей не хватает ни времени, ни воображения.

Единственная вещь, принадлежащая лично Хай, — ноутбук фирмы «Сони» и несколько фотографий в рамках. Я подняла одну, на которой Хай обнимает сухощавого парня в широких спортивных штанах и в белой футболке без рукавов со словами: «ПОЧЕМУ ТЕБЕ ТАК ХОРОШО?», написанными заглавными буквами через всю грудь. Его коротко остриженные волосы были покрашены в желтовато-коричневый цвет, для того чтобы они сверкали под стробоскопическими источниками света. На руке татуировка: М Л Е У — Мир Любовь Единство Уважение. Мантра рейверов.

— Это Флай, — сказала она с нехарактерным для нее смешком в голосе. — Рейверы, конечно психи, но я люблю его. Ты теперь понимаешь, почему мои предки — нет.

Мне было понятно. Затем я задумалась над тем, что она только что сказала. Предки — во множественном числе. Но до этого она говорила, что она никогда не знала отца, поэтому я предположила, что они с мамой живут одни. Может быть, у нее отчим? Мне не хотелось затрагивать хрупкие ветки ее генеалогического древа, поэтому я опустила это.

Была еще одна фотография Хай в обтягивающем черном платье, кончики волос покрашены в красный цвет в тон помаде. Она стояла рядом с другими шестью девочками в таких же черных платьях, подолы которых были поднято, чтобы продемонстрировать ноги.

Если я собираюсь использовать Хай в качестве замены Хоуп, она должна выбрать меня в качестве замены всей Безмозглой команды. Проведя день вместе с ней в ее доме, я поняла, почему Хай была так недовольна законом, запрещающим использовать мобильники и пейджеры в Пайнвилльской школе, — у нее так много друзей, с которыми ей надо поддерживать связь. За три часа Хай получила не менее двенадцати сообщений. «Это от друга», — говорила она после, услышав мелодию.

— Тебе трудно было расстаться с друзьями? — спросила я после восьмого сообщения.

— Не очень, — ответила она, пожав плечами. — Просто у меня не было постоянных привязанностей.

Она сбила меня с толку. И Хай это поняла, потому что быстро выкрутилась, сказав мне, что она увидится с друзьями, как только закончатся занятия в школе.

Мне надо было это учесть. К счастью, она все еще живет достаточно близко от своих друзей и сможет сделать это. Если бы я могла навестить Хоуп, я не околачивалась бы сейчас в доме у Хай.

— Хочешь Ред Бул? — спросила она, меняя тему разговора.

— Что?

— Ред Бул. Ты никогда не слышала о нем?

— Нет.

— Неудивительно. Я только что получила несколько упаковок из Нью-Йорка. Мне следовало бы знать, что в пайнвилльском продовольственном супермаркете его нет в наличии.

Последние слова были сказаны с такой презрительно-ядовитой усмешкой, которая мне не понравилась. Привилегией открыто выражать свое презрение к Пайнвиллю обладают люди, которые прожили здесь всю свою жизнь, а не два месяца.

— Это энергетический напиток, — продолжала она. — Ну это как добавить «дурь» в содовую, но Ред Бул — легальный напиток.

— Думаю, мне не стоит употреблять дури, чтобы не стать еще дурнее, чем я есть.

Нет, мне нужен напиток — жидкий аналог вызывающих забытье лекций по истории, проводимых мистером «Би Джи» Глисоном. Словно у меня нет достаточно веских причин, вызывающих паранойю. Взять хотя бы менструальный цикл, который и не думает возобновляться. А что, если со мной что-то серьезное? Вдруг я подцепила еще неизвестный науке вирус коровьего бешенства, съев чизбургер с непрожаренным мясом? А что, если я странный экспонат из музея Роберта Рипли «Хочешь верь, а хочешь — нет» — гибрид полумальчик-полудевочка, и у меня вот-вот между ногами вырастут «орехи»? А вдруг я генетический мутант, так сказать, побочный продукт межгалактической любовной связи между моей мамой и каким-нибудь пришельцем с длинным носом? (Это объяснило бы многое, не только отсутствие у меня месячных.)

— Ну тогда и я не буду, — ответила Хай.

Большая часть дня прошла в ответах на вопросы о жизни в школе и наблюдениях за тем, как Хай что-то ищет на CD-стойке. У нее было не менее пятисот дисков: все, начиная с Эйсид Хаус до Зайдеко, но расставленных совершенно бессистемно. Поэтому ей потребовалось время, чтобы найти то, что она искала. CD «Kind of blue»