Первооткрыватель угля М. И. Югов - [2]

Моисей Югов продолжал работать на строительстве Кизеловского завода. В 1788 году была построена заводская плотина длиной более 100 саженей. В самом начале 1789 года была пущена первая домна. В следующем году вошла в строй еще одна домна, но строительство завода все продолжалось.

Кизеловский завод был одним из самых больших металлургических заводов Урала. По выплавке продукции он уступал только Нижне-Тагильскому заводу Демидова. Завод имел две доменных печи, восемь кричных горнов по выработке железа, восемь кузнечных горнов, лесопильную раму на две мельницы, слесарную, меховую. Большой пруд создавал достаточный запас воды, которая приводила в движение 20 вододействующих колес. Завод производил до 200–220 тысяч пудов чугуна и 15–20 тысяч пудов железа в год. Часть чугуна шла на переделку в железо на Чермозский и Хохловский железоделательные заводы.

Добыча руды, выплавка чугуна, производство железа, заготовка топлива, сплав готовой продукции и другие работы выполнялись на заводе руками крепостных рабочих и крестьян. Всего на заводе было занято до 3 тысяч человек. Количество рабочих на заводе увеличивалось за счет крестьян, сгоняемых из близ лежащих деревень.

Очень трудно жилось тогда простому народу. Рабочий день на заводе продолжался по 14 часов в сутки, а получали крепостные рабочие за свой каторжный труд гроши. Они часто недоедали, мерли от голода и болезней. Но крепостническая система была выгодна заводчикам. «Во времена оны, — писал В. И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России», — крепостное право служило основой высшего процветания Урала и господства его не только в России, но отчасти и в Европе[1]».

Полным ходом работал Кизеловский металлургический завод. Нещадно эксплуатируя крепостных рабочих, на их поте и крови Лазарев наживал огромнейшие барыши.

Открытый Моисеем Юговым и его товарищами каменный уголь добывался в незначительном количестве. Его использовали лишь в нескольких кузнечных горнах.

Огромное количество леса в собственных дачах и дешевая рабочая сила давали возможность Лазареву иметь более выгодное, чем каменный уголь, топливо — древесный уголь и дрова. Одна кубическая сажень дров (около 10 кубометров) в Кизеловском заводе стоила 1 руб. 10 коп., а заменяющие ее 150 пудов каменного угля — 3 руб. 75 коп., т. е. каменный уголь был более чем в 3 раза дороже дров.

По существовавшим законам, предприниматель, разрабатывая полезные ископаемые, обязан был платить государству десятинную пошлину. Это, конечно, удорожало добычу полезных ископаемых, в том числе и угля. Против разработок каменного угля Лазарев возражал и потому, что каменный уголь якобы при кузнечных работах давал большое количество едкого дыма, от которого угорали и даже умирали рабочие.

Однако случай заставил заводчика Лазарева начать добычу каменного угля в больших масштабах.

Лето 1792 года было очень засушливым. В результате хищнической эксплуатации лесных массивов и неосторожного обращения с огнем этим летом часто возникали лесные пожары. Большой пожар в окрестностях Кизела уничтожил почти все запасы заготовленных дров и выжженного древесного угля. Лазарев принял все меры по заготовке нового запаса дров и выжигу угля. Он угнал всех трудоспособных крестьян из своих деревень в лес, но, несмотря на это, потребного количества топлива до зимы заготовить не удалось.

В это время Моисей Югов предложил вместо древесного угля засыпать в доменную печь смесь древесного угля и каменного. В силу необходимости Лазарев был вынужден согласиться.

Начались большие работы по добыче каменного угля, руководил которыми Моисей Югов со своими товарищами рудознатцами. На этих работах было занято более тридцати крепостных крестьян — по тем временам это было много. Уголь добывался только открытым способом. На Моисея Югова была возложена и разведка новых месторождений «горючего камня».

Одна доменная печь на Кизеловском заводе полностью работала на каменном угле. Однако в заключении о пригодности каменного угля для выплавки чугуна в доменных печах было сказано, что он «к выплавке чугуна невыгоден и неспособен», и далее говорилось, что «от происходящего от него воздуха работающие люди угорали». Кизеловский уголь, содержащий большой процент серы, действительно, был не пригоден для доменного производства, но его можно было использовать для других целей, а этого-то Лазарев и не хотел.

В 1793 году Югов приехал в губернский город Пермь, чтобы лично побывать в Пермском горном управлении. От имени группы, рудознатцев он передал квартальному офицеру Ивану Булдакову заявление, в котором говорилось об открытии каменного угля, а также золотой и серебряной руды. Булдаков направил рудознатцев к Щербакову — ходатаю Лазарева по судебным делам.

Щербаков знал, что его хозяину не выгодно вести широкую добычу каменного угля и платить десятинную пошлину в казну. Он хорошо знал о попытках Лазарева скрыть самый факт открытия в его имении месторождения каменного угля. Поэтому Щербаков, договорившись с Лазаревым, объявил Моисея Югова смутьяном и арестовал его.

За «доносительство» Югов был заключен в тюрьму. Однако через некоторое время рудознатцу удалось вырваться на свободу, и он бежал из Перми в Петербург, чтобы найти там защиту. Началась его трудная, скитальческая жизнь.