В тысяча восемьсот восемьдесят шестом году в семье учителя городского Осинского училища Александра Яковлевича Кондакова родился второй ребенок. Мальчика назвали Вадим.
Оса — маленький уездный городок, жители его занимались в основном сельским хозяйством. Домики в узеньких улицах были одноэтажные, деревянные, в три-четыре окна и удивительно похожие друг на друга. Зимой жители замыкались внутри домов, прятались за высокими воротами, глухими заборами.
За окном редко скрипел снег под ногами прохожих, а еще реже под полозьями саней. С наступлением вечера Оса погружалась в непроглядную темень.
В короткий зимний день детей рано возвращали с улицы и скоро укладывали спать. Тогда не раз снилось Вадиму лето — березы, луга, широкий простор Камы.
Летом природа и город оживали. С открытием навигации начиналась бойкая торговля на рыночной площади. У балаганов, где выступали заезжие артисты, всегда людно. Бил барабан, призывая посетителей, хотя желающих без того было немало. Яркие афиши с названиями: «Шпагоглотатель», «Чревовещатель», «Человек-аквариум» — возбуждали любопытство. В другом конце рынка, у хлебных рядов, пела гармонь: «Тула, Тула, Тула я, Тула родина моя»… По мощеной улице, прилегающей к площади, гремели телеги и тарантасы.
Но Вадима больше тянуло в лес, в поле, на речку.
С восходом солнца мальчик исчезал из дому. Немало исходил он с друзьями лесных тропинок. Подолгу вслушивались ребятишки в шорохи леса. Шепчет старая ель, вкрадчиво и ласково шелестит береза, а ребячья фантазия уже разыгралась: это волны плещут о корабль!
Увлекательны и прекрасны были эти прогулки. Лес, загадочный, порой таинственный, завладевал воображением мальчика.
Усталый, исцарапанный, искусанный мошкарой, возвращался Вадим домой. Карманы его были набиты причудливыми сучками, натеками коры, шишками, и мальчик ждал отца, чтобы показать ему свои богатства.
Присмотреться к природе, а в дальнейшем понять ее Вадиму помог отец — преподаватель естествознания, прекрасный рассказчик. Обычно после вечернего чая, часов в пять-шесть, когда солнце стоит еще высоко, но уже нет зноя, отец и сын отправлялись на прогулку. Тогда начиналась беседа.
Через много лет Вадим Александрович вспоминал:
«Бывало, сорвешь цветок, поймаешь жучка, бабочку, найдешь минерал, побежишь к нему, спросишь:
— Как называется?
— Не знаю.
— Как же ты не знаешь? Ты учитель — все знаешь… Как же быть?
— Очень просто. Положи в сумку, в папку или баночку, в зависимости от того, что взял, принеси домой и разберемся. Сравнишь с тем, что уже тобой собрано, что тебе известно.
Дома отец достанет атлас, определитель или хорошо иллюстрированный учебник и скажет:
— Давай, дружок, ищи, на кого похож твой экземпляр, а вдруг открыл какой-нибудь новый вид!»
Александр Яковлевич научил сына понимать, как и отчего образуются и изменяются овраги, берега рек; откуда взялась галька в реке, как образуются перекаты, мели, острова.
Еще в младших классах Вадим познакомился с разными горными породами, растениями, насекомыми. Узнал, отчего одно и то же растение приобретает некоторые отличия на северных и южных склонах, почему различный состав и характер почв влияет на растения и многое другое, о чем поведал ему отец.
От близкого, непосредственно воспринимаемого, отец уводил сына в далекое, неведомое, заманчиво интересное.
— Смотри, смотри, как крутит-вертит вихрь эти сухие листья. Вот так же, только с громадной силой, возникают в пустыне и на море смерчи…
Дальше он объяснял причины этих явлений.
А вечером в руках мальчика книга А. В. Нечаева «Между огнем и льдом». Прекрасное изложение рисует картину похожую, но происходящую в огромных масштабах.
«Я рано почувствовал жизнь земли. Это была первая и самая интересная, увлекательная и серьезная школа знакомства с окружающим миром»>{1}, — напишет В. А. кондаков в своих воспоминаниях.
Во время прогулок отец часто рисовал, нередко красками. Тогда Вадим молча следил за его работой. Он и сам рано научился рисовать. Его детский альбом был заполнен акварельными рисунками: пестрый ковер луговых цветов, мохнатые ели, закат над Камой.
Немало времени проводил Вадим на реке, на плотах. Часто Кондаковы всей семьей переезжали в лодке Каму и на берегу у костра пили чай, оставаясь там допоздна.
Эти летние вечера оставили глубокий след в памяти мальчика не только необычной обстановкой, но и рассказами отца, которые с большим вниманием слушала вся семья.
Отец говорил о тяжелой жизни крестьян в Никольской слободе, что находилась на месте Осы еще во времена Ивана Грозного. Рассказывал, как при Екатерине II Осу осаждал Пугачев. В гарнизоне было более тысячи человек, которые стреляли из бойниц, лили с навесов горячую смолу, спускали бревна на атакующих. Пугачеву не удалось взять Осу штурмом, но в конце концов гарнизон добровольно открыл городские ворота…
