— Ты можешь оставить собаку.
Теннисон Адамс пыталась застегнуть на Мобли ошейник в то время, как собака извивалась и норовила выбежать за дверь.
— Я не понимаю... что? — спросила она, ошеломлённая словами Джеймса.
Его отчуждённый холодный взгляд сказал о многом. Эту сторону характера Джеймса она ещё никогда не видела. Неужели он приберегал её для вот таких моментов? Может быть, подобная бесстрастность делает его хорошим юристом? Они жили вместе последние четыре месяца, а сейчас он смотрел на неё как на незнакомку.
На лице — маска, которую она не могла прочесть. Он не выглядел сердитым или грустным, скорее совершенно безучастным. Стук её сердца был таким громким, что эхом отдавался в ушах.
— Насколько мне помнится, собака — единственное, что мы приобрели на твои деньги. Я бы не стал тратить их на шавку. Как я уже сказал, можешь оставить её себе. Всё остальное в этой квартире — мебель, бытовые приборы и большая часть твоей одежды — было куплено мной.
— Неправда!
— Ах да, я не покупал этого, — он с отвращением фыркнул и махнул рукой в её сторону. — Твою униформу официантки. Как только посадишь собаку в машину, я соберу твои вещи в хозяйственные сумки. Заберешь их с собой, мне не хочется, чтобы ты неожиданно нагрянула, когда здесь будет Рейчел. Да и она не сильно жаждет тебя видеть.
— Рейчел? — недоуменно моргнула Теннисон. — Моя подруга со старшей школы?
Она почувствовала, как к горлу подступает тошнота и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить желудок.
— И как давно вы встречаетесь? — трясущейся рукой она вернула на плечо кожаную лямку сумочки.
— Довольно давно. Сейчас это не имеет значения. Мы с Рейчел планируем пожениться.
Единственное, что смогла сделать Теннисон — это кивнуть. Во рту неожиданно пересохло. Джеймс никогда не хотел признавать даже того, что они «жили вместе», не говоря уже о браке. Она высоко задрала подбородок. Её мама в одиночку вырастила троих дочерей и всегда учила их: «Выше нос. Если мужчина не хочет тебя, не нужно унижаться». Второй шанс никогда не сработает, она заслуживает лучшего, чем это. Она заслуживает лучшего, чем Джеймс.
Теннисон подвела Мобли к машине и вставила ключ в замок. Собака знала заведённый порядок и терпеливо ждала, пока расстелят потертое шерстяное одеяло на переднем сиденье перед тем, как запрыгнуть внутрь. Первая капля дождя упала Теннисон на лоб. Через несколько секунд начался ливень. Вода стекала по её лицу, насквозь промочив одежду. Она забыла свое пальто в ресторане.
Посмотрев на свет в окне второго этажа, она подумала, была ли там Рейчел. Как подруга могла предать её? Небо осветила ярко-белая вспышка молнии, заставив забыть обо всём.
Когда Теннисон вернулась к входной двери, сумки уже стояли на ступеньках.
Джеймс был прав. Её вещей в доме было немного. Все принадлежало ему. Но она в любом случае, не претендовала ни на что. Он, даже не раздумывая, вернул ей её сердце и оно, скорее всего, лежало на дне одной из хозяйственных сумок.
— О, нет… — пробормотала она про себя и схватила первую сумку. — Пожалуйста, пусть она будет здесь. — Теннисон начала рыться в одежде. — Черт, — произнесла она, закончив с последней. Фарфоровой шкатулки бабушки, единственной ценной для неё вещи в доме, не было.
Теннисон посмотрела на дверной звонок и прикусила губу. Она не хотела видеть его снова. Только не сейчас. Лучше вернуться за шкатулкой через несколько дней.
Еле переставляя ноги, Теннисон направилась к машине, забросила остатки вещей на заднее сиденье и забралась в салон.
Схватившись за руль, она полными слез глазами смотрела перед собой. Мобли, виляя хвостом, облизал её в щеку до самого уха. Теннисон втянула слезы и почесала коричневую лохматую голову за ушами.
— Из нас двоих именно я осталась в выигрыше — Джеймс ублюдок, придурок и задни… — ещё один слюнявый «поцелуй» Мобли заглушил конец фразы.
Она достала из сумочки мобильник, нашла фотографию, где они с Рейчел, улыбаясь, обнимали друг друга за плечи, и удалила её. Потом проделала ту же операцию со снимком Джеймса и убрала телефон. Она ни в ком не нуждалась, во всяком случае, из людей. Мобли единственный, кто ей необходим. Он всегда будет рядом. И никогда не предаст.
Теннисон выехала со стоянки и направилась в сторону города. Несмотря на то, что ей отчаянно хотелось посмотреть в зеркало заднего вида, она не отводила взгляд от дороги. Завернув за угол, остановилась, начала кричать и бить кулаком по рулю.
Разбитое сердце и предательство уничтожили её решимость, и Теннисон плакала до тех пор, пока не осталось ни одной слезинки.
Декабрь. Шесть месяцев спустя…
— Привет Шел, — сказала Теннисон, снимая со стены поводок. — У меня есть несколько часов перед тем, как начнется смена в ресторане. Я собираюсь сводить Мобли в парк для собак, пока там не стало слишком многолюдно. К тому же, обещают шторм.
Шелли выглянула из-за угла и сняла наушник.
— Я буду поздно, так что оставь свет.
— Конечно. Я тоже собираюсь задержаться. Может быть, ты даже придешь раньше.
Если бы кто-нибудь сказал Теннисон, что её жизнь устроится и без Джеймса, то она никогда не поверила бы. Но сейчас она снимала квартиру с девушкой с работы, а мама одолжила ей несколько сотен долларов на то, чтобы купить такие необходимые вещи, как новые простыни и полотенца. Даже несмотря на усталость, Теннисон соглашалась на все сверхурочные часы и зарабатывала достаточно, чтобы отдавать долг матери, и кое-что откладывать.
