Первооткрыватель калия Н. П. Рязанцев - [8]

Профессор П. И. Преображенский в своей статье «История разведки на калий в Соликамском районе и размеры калийного месторождения» писал о роли Рязанцева в этом деле: «Самый большой интерес к делу и всяческое содействие ему все время оказывали трест «Пермсоль» и помощник техрука его Н. П. Рязанцев».

В одном из писем в адрес «Пермсоли» академик А. А. Скочинский убедительно просил дать Н. П. Рязанцеву возможность как можно больше заниматься разведками на калий. «Не загружайте Николая Павловича хозяйственными делами по «Пермсоли», — заканчивал свое письмо академик Скочинский.

Рязанцев выполнял отдельные поручения по обследованию солеваренных заводов других районов страны. Так, в личном архиве Рязанцева хранится черновой экземпляр большой рукописи: «Доклад помощника технического руководителя Н. П. Рязанцева и директора Усольского солеваренного завода по ознакомлению с солеваренным заводом в городе Славянске». Рукопись эта по тем временам представляла большой интерес: в ней не только описывались недостатки солеварения на Славянском заводе, но и давались практические советы, как получить высококачественную соль, опираясь на многовековой опыт солеваренных заводов Верхней Камы.

Николай Семенович Курнаков в личной беседе со мной с восхищением отзывался об энергичной деятельности Н. П. Рязанцева и отмечал его большие заслуги в освоении Верхнекамского месторождения калия.

Павел Иванович Преображенский говорил о Рязанцеве:

— Он удивительно верил в то, что Соликамский калий обязательно будет. Даже когда появились правительственные решения о начале разведки в Соликамске, встречались препятствия, перед которыми я пасовал, думал, что опять на несколько лет отложат работы. Но Николай Павлович ехал в партийные и советские органы, и дело шло на лад. Нет, нет, — говорил Преображенский, — Николай Павлович был душой работ, а я только руками этого дела.

Сам Николай Павлович Рязанцев никогда не приписывал себе заслуг в открытии калия.

— До Октябрьской революции, — говорил Николай Павлович, мне было ясно, что калий в России есть и калий России нужен, но имеются люди, которым не нужно нашей русской калийной промышленности… После Октябрьской революции, после посещения Совнаркома и начала работ в Соликамске я почувствовал, что новая власть по-другому относится, к калию, и дело пойдет.

После разгрома Колчака и моего возвращения из Сибири я не сразу определил свое место в деле разведки Соликамского калия. И когда я робко начинал интересоваться калием, работая техником по вывариванию пищевой соли, знакомые мне говорили: «Брось, Николай Павлович, беды бы ты не нажил с калием, семья-то у тебя большая».

После посещения Уральского обкома партии я почувствовал, что дело пойдет. Меня, беспартийного, не только слушали, но принимали меры, двигали дело вперед.

Помню, — говорил Николай Павлович, — в Сибирском краевом исполкоме отказали выдать нам буровой станок, а Павел Иванович Преображенский сказал мне при отъезде: «Будет станок — будет калий, не будет станка — не будет калия»… Я решил пойти в краевой комитет партии. Скептики мне говорили: «Идите — не идите, это — ваше личное дело, но с вами там и говорить не станут». Я все-таки пошел. А когда пришел в крайком и рассказал, откуда и зачем приехал, мне сказали: «Правильно, что к нам пришли, вы не личное дело делаете, а государственное».

Препятствий, было очень много, но всякий раз я обращался в партийные организации, и помощь быстро оказывалась.

Вспоминаю, как в Соликамске кузнецы ковали недостающие детали к станку, как Соликамские комсомольцы бесплатно помогали вести буровые работы, как приходили пионеры на первые буровые и пели нам, рабочим, песни… Организовали это дело не мы — старые специалисты, а партия. Вот кто, по-моему, первооткрыватель Соликамского калия…

Николай Павлович подчеркивал внимательное к нему отношение и всяческую поддержку со стороны партийных, советских и общественных организаций.

— Поддержка эта, — говорил Николай Павлович, — дала мне возможность воспитать большую семью.

Николай Павлович и его жена Клавдия Сергеевна имели шесть дочерей. Четыре из них получили высшее образование и работают сейчас кто преподавателем средней школы, кто в сельском хозяйстве, кто на производстве. Одна из дочерей — хранительница личного архива Николая Павловича — работает на Соликамском калийном комбинате инженером.

Много раз автору этих строк приходилось встречаться с Николаем Павловичем как на работе, так и в домашней обстановке, и всякий раз поражала его удивительная скромность.

Когда калийное дело в Соликамске стало быстро развиваться и в город приехало большое количество специалистов и рабочих, многие из приезжих не знали, что помощник управляющего трестом «Союзкалий» Н. П. Рязанцев и есть тот самый Рязанцев, который открыл калий: фамилия Рязанцевых в Соликамске встречалась довольно часто. Сам Николай Павлович никогда и нигде не только не подчеркивал, что он первооткрыватель, но даже как будто скрывал это. Помнится такой случай. В 1931 году в Соликамске был открыт калийный техникум. После торжественного заседания учащиеся и приезжие преподаватели беседовали с работниками треста «Союзкалий». Николай Павлович поделился своими воспоминаниями об открытии калия и рассказал, как приходилось упорно доказывать необходимость разработок. Один из присутствующих, выслушав сообщение Николая Павловича, задал вопрос, почему первооткрывателю не поставлен памятник, почему Николай Павлович не поднял этого вопроса перед руководящими организациями…