Первоклассная учительница, дракон и его сын - [22]

«Я не равнодушный, — прозвучал голос Кайлена в моей голове, и от удивления я поперхнулась песней, которую негромко пела Джолиону. — И ящерица-переросток — это такое вот спасибо, да?»

В его голосе слышалась обида. Мне сделалось страшно.

«Не надо лазать у меня в голове», — ответила я, и Кайлен усмехнулся.

«Говорю же, ты слишком громко думаешь. А влюбляться… влюбляться и правда не надо. Это будет лишним».

«Это не повод подслушивать», — парировала я. Мне хотелось встать и уткнуться лицом в ладони, чтобы скрыть румянец. Влюбляться не надо. да я и не собиралась! Мне это нужно меньше всего!

«Да, ты права. Порядочные драконы не читают чужие мысли, даже громкие. Доброго дня!»

Мне захотелось зарычать от гнева, но я сдержалась.

«Доброго дня, медир Кайлен. Удачи на работе».

Прошло два дня. Джолион делал успехи: входил со мной в бассейн, правда, только когда вода была ему по колено, показывал времена года на картинках и играл с Герти, бегая за ней по саду и заливисто хохоча. Хорс не принимал участия в играх: он важно сидел на скамье, глядя на мальчика и собаку, и было видно, что он присматривает за ними чуть ли не лучше Мадса. Иногда он заваливался на спину и приглашал нас почесать ему пузо — мы, разумеется, соглашались. Однажды Хорс зевнул, и я сунула мизинец ему в пасть и выхватила раньше, чем он сомкнул челюсти. Выражение котовьей морды было одновременно удивленным и оскорбленным, а Джолион смеялся так, что чуть не упал со скамьи.

Потом наступили выходные. Спустившись утром в гостиную, я увидела, что Кайлен сидит на краю дивана, собирая какие-то бумаги в портфель. Заметив меня, он удивленно поднял бровь.

— Не спится?

— А тебе? — ответила я вопросом на вопрос. — Сегодня вроде бы выходной.

— У всех, не у меня, — отрезал Кайлен. — У меня их почти не бывает.

Примерно такой ответ я и ожидала. Отец-герой, который даже в выходные стремится быть подальше от сына. Джолион постоянно напоминал ему о потере, но нельзя же быть настолько непробиваемым и думать лишь о себе!

«Он такой, — вдруг услышала я смутно знакомый голос. — Он всегда поздно приходил. Я хотел с ним поиграть, но у него всегда были дела».

Я нахмурилась. Это еще что?

«Ты кто?» — подумала я, понимая, что выгляжу полной идиоткой, разговаривая с голосами в голове. И если Кайлен это поймет, то стыда не оберешься.

Никто мне не ответил.

— Сегодня в парке будет детский праздник, — сказала я, уже понимая, что Кайлен мне на это ответит. — Было бы хорошо, если бы ты сходил туда со мной и с Джолионом.

Кайлен лишь развел руками, постаравшись придать себе виноватый вид. Вышло слабовато.

— Извини. Я бы и рад, но сегодня у меня четыре встречи.

— Знаешь, как у нас говорят? Что пользы человеку, если он обретет мир, но потеряет сына?

— я понимала, что этим Кайлена не пробить. Он словно приоткрывал створки раковины, выглядывал наружу, настоящий и живой, а потом захлопывал их и прятался.

— Ну, у него, допустим, будет мир, — ответил Кайлен и поморщился. — Юлия, о чем мы вообще говорим? У меня работы невпроворот. Я затем и нанял тебя, чтобы ты…

— Похитил, если выражаться точнее, — парировала я. — Впрочем, ладно. Пойми, пожалуйста, что ты очень нужен Джолиону. Не надо от него отстраняться и закрываться. Чем ты ближе, тем ему лучше.

Кайлен махнул рукой, собрал-таки свои бумаги и быстрым шагом двинулся к выходу. Я вздохнула. Чего-то в этом роде я и ожидала, но кто бы запретил мне надеяться?

— Ему тяжело, — услышала я голос Мадса. Обернулась: Мадс, сонный и взлохмаченный, стоял в дверях с кружкой кофе. — Он думал, что, как только вы появитесь, мальчик станет прежним. Сразу же.

Я усмехнулась. На нас неудержимо накатывался новый день, и надо было выпить кофе и идти дальше.

— Это работа, — ответила я. — Долгая и трудная работа. Магия не по моей части.

Мадс кивнул, и мы пошли на кухню. Загудела кофе-машина, струйка кофе полилась в чашку, и я услышала:

«Мама всегда его пила. С мороженым».

Мама? Джолион?

«Джолли? — мысленно окликнула я. — Это ты?»

«Да. Ты громко думаешь. Я сразу за тебя зацепился. Это потому, что ты не наша. Остальные думают тихо».

Я взяла чашку кофе, села за стол и поинтересовалась:

— Мадс, а что, все драконы умеют читать мысли?

— Разумеется, — кивнул Мадс. — Правда, они этого не делают. Неприлично, скажем так. Но умеют.

«Не говори ему, — торопливо попросил Джолион. — Не говори, пожалуйста, папа будет ругать».

«Не будет, милый, не волнуйся», — подумала я и сказала:

— Сегодня в парке праздник. Я хотела, чтобы медир Кайлен пошел туда с нами. Но у него работа… или просто способ отвязаться от нас.

Мадс вздохнул.

— Не сердитесь на него. Он всегда был таким. Работа была целью и смыслом его жизни, а теперь стала опорой. Если ее не будет, то он сломается. А дракон в депрессии. — Мадс махнул рукой и сделал глоток из чашки.

— У драконов бывает депрессия? — спросила я.

— У него была после смерти жены. Тогда он ушел в работу с головой. Часто ночевал в офисе.

Какое-то время мы молчали. Что ж, поедем на праздник без Кайлена, пусть работает, если ему так нужно. Пусть обретет свой мир — а я буду делать все, чтобы он не потерял сына.

«Я хочу с папой, — услышала я голос Джолиона. — Но он всегда уходит».