Первое дело Матильды - [37]

Особо далеко меня эти размышления не заводят. Прежде всего потому что ход моих мыслей постоянно прерывает госпожа Цайглер, которая сегодня, похоже, решила быть самой разговорчивой из нас двоих. Она говорит без умолку: рассказывает мне в мельчайших подробностях, что было в сегодняшних сериях «Жён-убийц» (в одной – незатянутые колёсные болты, в другой – фен в ванне), а затем плавно переходит к своей излюбленной теме – Раймунду.

– Позавчера он поцарапал машину, а вчера по ошибке выпил уксусный очиститель, – бурчит она. – И это при том, что меня нет дома всего несколько дней…

Положив мне блинчик с корицей (пахнет он божественно), она садится за стол напротив меня и, сверля строгим взглядом, принимается выпытывать про сегодняшний день.

Я преподношу ей вольную импровизацию на тему событий в аквазоопарке, включая вымышленное рождение тюленя и столь же вымышленный неприятный случай у бассейна с пингвинами.

– А, кстати, – говорю я как бы совершенно между прочим. – Завтра я снова целый день с Каролиной и её родителями.

– Опять? – удивлённо наморщив лоб, спрашивает госпожа Цайглер. – И что вы собираетесь делать?

– На весь день – посещение пуговичной фабрики, – не моргнув глазом заявляю я.

– Пуговичной фабрики? – она смотрит на меня так, словно у меня не все дома. – Это кому же такое в голову пришло? Или… что, в этой религии пуговицам придают какое-то особое значение?

– Да, – подтверждаю я, – пуговица означает у них мир и просветление.

– Ну, в общем, я даже не знаю, подходящая ли для тебя компания эта Каролина, – бормочет госпожа Цайглер и провозглашает: – На пуговичную фабрику завтра, так и быть, поезжай. Но послезавтра останешься здесь! Твоим родителям не понравилось бы, что ты постоянно где-то мотаешься. Твоя подружка Каролина может ведь и сюда заглянуть. Тогда я хоть составлю себе впечатление о ней.

– К сожалению, это невозможно, – скорбным тоном говорю я.

– Это почему? – спрашивает госпожа Цайглер. – Что, её вера запрещает ходить в гости к подруге?

– Нет. Но вы же знаете, какой номер у этого дома.

– Тридцать семь. И что?

– Членам секты Каролины разрешается входить только в дома с чётными номерами, – информирую я её, придав лицу выражение «тут уж ничего не поделаешь». – Большое спасибо за блинчик. Было очень вкусно!

Я встаю и, поставив тарелку в посудомойку, марширую к двери:

– Спокойной ночи, госпожа Цайглер!

– Чётные номера, – бормочет она себе под нос. – Совсем спятили!

Тому, что мне не спится, есть сразу две причины. Одна из них – Доктор Херкенрат, который, устроившись на матрасе у меня в ногах, каждые несколько секунд блаженно посвистывает во сне. Очевидно, ему снится мир без белок. Или романтический выгул с Шарлоттой.

Другая причина в том, что я просто не могу отключиться: постоянно вижу перед собой лица встреченных сегодня людей. Они преследуют меня, даже когда я наконец забываюсь беспокойным сном, где вместе с Доктором Херкенратом и белым кроликом прыгаю вокруг снежного ангела в парке Шпруделей. Шарлотта, стоя чуть поодаль за мольбертом, рисует эту сцену, в то время как Дориан Шпрудель в ярко-розовом гимнастическом костюме скачет по подъездной дорожке. «Уж я этому парню показал!» – вопит он. Между тем Лана Берг бродит босиком среди деревьев в поисках своих туфель. Наполовину спрятавшись за заснеженным кустом, Рори сосредоточенно лижет голубую жемчужину размером с мяч для фитнеса, а Геральд Шедель кричит ему через весь парк: «Крепкий кофе! Вам нужен крепкий кофе, мой мальчик!» В это время дворецкий Торвальд катит по снегу сервировочный столик, предлагая всем присутствующим тёплый ополаскиватель для рта. Но не успеваю я сделать глоток, как на парк ни с того ни с сего обрушивается мощная снежная буря. Снежинки такие большие, что закрывают мне весь обзор. От кружащихся по воздуху маленьких льдинок коже больно как от тысячи уколов иголкой. «Рори!» – в испуге кричу я, но слышу только где-то далеко тихое покашливание, которое вскоре заглушается рёвом резкого холодного ветра. Затем рядом со мной раздаётся оглушительный треск, как если бы откололся кусок от огромного айсберга: снежный ангел разламывается пополам, и из него выскакивает белка ростом с человека, одним длинным прыжком подпрыгивает ко мне и, шмыгнув носом, рычит голосом комиссара Фалько: «Закончи фразу: «Мягкий в обращении… Ну же! Давай! Мягкий в обращении… Говори уже. Или тебе есть что скрывать? Отвечай – или отправишься в тюрьму. Вперёд! Закончи фразу! Мягкий в обращении…»

«…твёрдый в делах!» – хриплю я – и с бьющимся сердцем подскакиваю в постели. Несколько секунд я абсолютно не ориентируюсь в пространстве, пока не замечаю мирно спящего в изножье кровати Доктора Херкенрата и тогда понимаю: это всего лишь сон. Но какой… Господибожемой! Гигантская белка с голосом комиссара. И тёплый ополаскиватель для рта. Бр-р-р!

Внезапно почувствовав себя совершенно обессиленной, я снова падаю на подушки и спустя десять секунд засыпаю глубоко и без всяких снов.

17 Крюмпельман и заносчивый дворецкий

Следующим утром ни свет ни заря я на ногах. Важна каждая минута! Если сегодня мы решающим образом не продвинемся в нашем расследовании, возникнут сложности, потому что завтра я однозначно не смогу помогать Рори – из-за наложенного госпожой Цайглер запрета выходить на улицу. Конечно, я могла бы просто незаметно выскользнуть из дома – тогда по возвращении меня будет ожидать крутая взбучка по-цайглеровски, но этого я не боюсь. Проблема в другом: в следующем же телефонном разговоре с мамой госпожа Цайглер пространно нажалуется на моё поведение, и мама с её интуицией тут же захочет знать, что происходит. Из неё тоже мог бы выйти хороший сыщик. Стоит ей что-то учуять – она ведёт себя как ищейка. Таким жалким отговоркам, как аквазоопарк или пуговичная фабрика, госпожа Цайглер, возможно, и поверит – но к маме с этим даже приближаться не стоит. А уж с какой-то вымышленной Каролиной так точно. Она мгновенно почует неладное и будет допытываться, пока не поймёт, в чём дело. Против моих расследований в округе мама не возражает, но узнай она, что с недавних пор я охочусь за настоящими преступниками, – придёт в ужас. И моя многообещающая детективная карьера очень быстро закончится.