Первенцы русской свободы - [7]

К вопросу о взаимоотношениях поэта и самодержавной власти Щёголев возвращается не раз, справедливо полагая, что он «один из кардинальных в биографии» поэта, так как «то или иное его решение немаловажно и для разрешения вопроса о политических взглядах» Пушкина[33]. Приступая к разрешению этого в высшей степени важного вопроса, Щёголев правильно отмечал, что констатация его в прошлом определялась, прежде всего, общественными и политическими взглядами самих исследователей, а не анализом материала. Сейчас, пишет Щёголев, положение изменилось, и «мы стали свободными от всех „предрассуждений“, которые висели над мыслью учёного и исследователя»[34].

Самый очевидный факт для исследователя заключался в том, что «легенду об исключительном отношении Николая к Пушкину можно теперь сдать в архив», ибо «убеждения Пушкина никогда не внушали Николаю полного доверия». Анализ творчества поэта, самого процесса развития взглядов Пушкина на царя и отношений к нему тесно связан в его творчестве с теоретическими представлениями о монархе и власти, с развитием пушкинского мировоззрения. Поэт не изменился в своём отношении к самодержавию, ведь иначе и быть не могло, ибо «в этом процессе мощной, меняющей силой была сама действительность, которая даже через самые розовые очки показывала себя в настоящем виде»[35]. Данный вывод историка был точен, ибо опирался на тщательный анализ наиболее достоверного источника — творчество великого русского поэта.

Подводя краткий итог, можно сказать, что Щёголев явился пионером в изучении этой важной исследовательской проблемы. Многое им было намечено, а затем и принято на вооружение последующим пушкиноведением и особенно советской исторической наукой, когда историки смогли ввести (да продолжают и сейчас вводить) в научный оборот большое количество ранее недоступных материалов. Заслугой Щёголева, по существу, являлось то, что эта проблема виделась ему намного шире, чем только «Пушкин и декабристы». Последующие работы исследователя дают основание считать, что данная тема вырисовывалась как «Пушкин и освободительное движение его времени». К сожалению, то, что в своё время было намечено, в силу ряда причин, не приведено до сих пор к оформлению целостной, исторически убедительной общей концепции, которая «равномерно и наиболее полным светом освещала бы различные аспекты этой, во всех отношениях весьма важной и вместе с тем очень сложной, проблемы»[36].

Опубликованные исследования по этой теме составили зерно будущей книги Щёголева о Пушкине[37], второе издание которой было удостоено Пушкинской премии Академии наук[38]. На заседании Комитета по премиям 19 октября 1913 года под председательством академика А. А. Шахматова было рассмотрено 39 работ. Закрытая баллотировка принесла победу трудам П. Е. Щёголева и юриста П. Сергеевича (П. С. Пороховщикова). От Комитета рецензентом работы Щёголева выступил известный поэт и пушкинист В. Я. Брюсов, который в своём отзыве отмечал, что сочинение заслуживает премии «благодаря обилию новых материалов, впервые опубликованных в книге, длинному ряду поправок, внесённых автором в работы его предшественников и основанных на добросовестном изучении первоисточников и подлинных рукописей Пушкина, наконец, благодаря строго научному методу, который автор выставил как необходимое условие плодотворной работы и которого сам последовательно держался в лучших частях своего труда»[39].

Вскоре выходит и другая известная работа Щёголева, посвящённая дуэли и смерти Пушкина[40], явившаяся наиболее обстоятельным и цельным исследованием на эту тему, выводы которой стали отправными для всего последующего пушкиноведения. Щёголев был прав, утверждая, что Дантес был только кровавым эпилогом начавшейся драмы — конфликт поэта с петербургским высшим светом достиг своего апогея. Вот почему последовавшая трагедия 10 февраля 1837 года заставила более пристально взглянуть на события её кануна, и в итоге то, что прежде не вызывало внимания или казалось не столь значительным, сейчас приобрело новый и необратимый смысл.

С этих позиций Щёголев и выстраивает свою концепцию. Его классической работой был по существу начат исторический анализ дуэльной истории. Собранный им колоссальный фактический материал дал возможность исследователю воссоздать яркую картину последних дней жизни Пушкина, продемонстрировать ряд чётких и выразительных зарисовок-характеристик основных действующих лиц и осветить многие неясные обстоятельства истории дуэли. Материал, подвергнутый тонкому и умелому анализу, даёт и сегодня все основания расценивать труд Щёголева непревзойдённым, который раскрывает всю глубину трагедии поэта. Эрудиция и исключительно умелое владение методом воспроизведения прошлого позволили Щёголеву создать выдающийся труд, в котором обобщён и объективно научно освещён важный момент прошлого нашей национальной культуры.

В этой связи уместно отметить следующий момент. Изданное в 1928 году исследование Щёголева (переизданное М. А. Цявловским в 1936 году в серии «Жизнь замечательных людей» в совершенно при этом неоправданно сокращённом варианте) и с тех пор не переиздававшееся, давно стало библиографической редкостью. А интерес к этой проблеме нарастает с каждым годом, появляются новые данные (которые не могли быть известны Щёголеву), позволяющие уточнить или подтвердить, но отнюдь не опровергнуть высказанных в своё время Щёголевым положений. Труд Щёголева выдержал проверку временем, поэтому своевременным и необходимым является положительное разрешение вопроса о переиздании исследования Щёголева, в его последнем авторском оформлении.