Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - [29]
Даже на османских фронтах все складывалось совсем не радужно. Фронт в Египте застыл на одном месте среди синайских пустынь, но главная проблема возникла на другой стороне Средиземного моря.
Дарданелльская кампания задумывалась в начале 1915 года практически как блицкриг — быстрый прорыв силами флота через пролив, связывающий Средиземное и Мраморное моря, и последующая капитуляция османов под угрозой обстрела Константинополя из огромных морских орудий. Вариант казался идеальным: одним ударом Османская империя выбивается из войны, ликвидируются, высвобождая силы, сразу несколько фронтов, к тому же открывается путь в Черное море для русских товаров в одном направлении и иностранной военно-технической помощи в другом.
Решающая попытка прорыва 18 марта 1915 года кончилась провалом. Три броненосца, два британских и один французский, утонули, подорвавшись на минах, один линейный крейсер получил тяжелые повреждения по той же причине, еще три броненосца сильно покорежила османская береговая артиллерия.
После морской неудачи было решено высадить сухопутные войска и занять форты с европейской стороны. Планы снова вынашивались самые наполеоновские: полуостров собирались оккупировать всего за три дня. Однако османы под чутким немецким руководством не стали разбегаться в ужасе от одного вида высаживающихся британских, французских и австралийских солдат, к которым чуть позже присоединилась индийская бригада, а упорно оборонялись, в итоге не выпустив войска Антанты с двух отстоящих друг от друга небольших плацдармов. Несмотря на накачку последних новыми силами, вырваться из них так и не удалось, и вся кампания окончательно завязла в позиционном болоте. К октябрю 1915-го в Лондоне уже практически смирились с бесперспективностью Дарданелльской операции, вероятным ее полным сворачиванием и последующей эвакуацией войск. Это неизбежно означало признание крупного стратегического поражения, да еще и нанесенного считавшейся откровенно слабой второстепенной державой.
Столь незавидное положение дел требовало какого-то яркого события, способного хотя бы частично затмить неудачи. Так что идея захватить древнюю столицу Ирака получала все большую поддержку.
На протяжении двадцати дней, начиная с третьего октября, Хардинг, министр по делам Индии Чемберлен и Никсон обменивались многочисленными посланиями, тон которых менялся в зависимости от текущего лондонского мнения. 5 октября министр по делам Индии уведомил командующего в Месопотамии, что перспектив получить дополнительные войска у него нет. Никсон в ответ послал в Лондон и Дели депешу, в которой уверил, что не видит сложностей в захвате города, и отдельно подчеркнул, что никаких навигационных проблем на Тигре и логистических трудностей в его армии нет, вражеские силы разбиты и испытывают острый недостаток артиллерии и боеприпасов. Таким образом он осознанно выдал желаемое за действительное. 9 октября Чемберлен телеграфировал Хардингу, что Никсон должен оставаться на занимаемых позициях, новости о подкреплениях поступят со дня на день. В ответ Хардинг недвусмысленно телеграфировал: «Я все еще надеюсь стать Пашой Багдадским еще до завершения моего срока в Индии»[23].
Чемберлен в своих депешах транслировал выжимку борьбы мнений, происходившей в британском кабинете министров, где никак не могли достичь компромисса. Лорд-хранитель малой печати Керзон, бывший одним из самых авторитетных членов кабинета, решительно высказывался против любого продвижения вперед. Он отмечал, что дальнейшее наступление является дорогой в никуда и никаких серьезных политических или экономических выгод от взятия Багдада империя не получит. За наступление единым фронтом выступали министр иностранных дел лорд Грей, первый лорд Адмиралтейства Артур Бальфур и Уинстон Черчилль (который занимал скромную должность канцлера герцогства Ланкастерского, но все равно являлся одним из самых видных и активных членов правительства). Все трое оперировали аргументами о необходимости после галлиполийского фиаско позаботиться об имперском престиже и будущем колониальном завтра на Востоке. Промежуточную позицию занимал военный министр лорд Китченер. Фельдмаршал придерживался мнения, что взять Багдад по силам корпусу Никсона, но вот его удержание представляет отдельную проблему: «Если мы оккупируем Багдад и уйдем с Галлиполи, турки, чтобы вернуть его себе, смогут перебросить в Месопотамию 60 000–70 000 человек». Этот довод выглядел разумным. Галлиполи связывал более двух десятков османских дивизий, которые после эвакуации войск Антанты будут переброшены на другие фронты. Военный министр предлагал провести рейд, водрузить знамя над Багдадом, а затем отступить на заранее подготовленные позиции. Министр по делам Индии Чемберлен лавировал между сторонниками и противниками, стараясь одновременно и представлять позицию индийского руководства, и не портить отношения с другими министрами.
Многочисленные дебаты с участием первых государственных лиц стали яркой демонстрацией изменения статуса всей кампании. Из третьестепенной заварушки на задворках Великой войны Месопотамия стала центром внимания и сосредоточением многочисленных надежд и интересов.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
Книга «Атлантида. В поисках истины» состоит из пяти частей. Перед вами четвертая часть «Истина рядом». Название части присутствует в основном заголовке потому, что является ключевой. Собственно, с размышлений главного героя Георгия Симонова о личности Христа книга начинается, раскрывая своё содержание именно в четвертой части. Я не в коей мере не пытаюсь оспорить историю, довести её своими фантазиями до абсурда, а лишь немного пофантазировать, дать какие-то логические объяснения с помощью экспорта в неё инородного объекта из будущего.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.