Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - [30]

Чаша весов постепенно склонялась в сторону сторонников захвата Багдада, которые могли обосновать свое мнение многочисленными настойчивыми и крайне оптимистическими телеграммами от Хардинга и Никсона.

15 октября Чемберлен проинформировал Хардинга, что к отправке в Месопотамию готовятся две индийские дивизии, находящиеся на Западном фронте во Франции.

В сентябре 1914 года во Францию прибыли две индийские пехотные и две кавалерийские дивизии, которые с тех пор сражались с немцами. Индийская пехота на Западном фронте оставила двойственное впечатление. Отмечался высокий уровень индивидуальной подготовки бойцов и их умение действовать в составе взводов и рот, но при этом плохие отзывы заслужили штабная работа и уровень компетентности командиров от батальонного уровня и выше. Отдельно отмечалось слабое взаимодействие с артиллерией, проблемы со связью и общая неготовность к «большой войне». В Европе, естественно, начались и стандартные проблемы индийской армии: сложности с восполнением потерь, необходимость придерживаться диетических и религиозных предпочтений бойцов. Так, в центральном индийском госпитале в Брайтоне пришлось сделать девять отдельных кухонь и шесть мест отправления культов. К тому же бойцы плохо переносили холод и сырость. Осенью 1915 года большой необходимости в их нахождении во Франции уже не было, развернувшаяся до 60 дивизий британская армия не испытывала недостатка в «коренных» солдатах для службы в Европе.

Правда, в том же послании Чемберлен советовал проинструктировать Никсона не предпринимать активных действий до прибытия этих двигающихся в Месопотамию дивизий хотя бы в Египет.

Двадцать первого октября в Лондоне состоялось заседание Военного и Дарданелльского комитетов, состоявших из основных членов кабинета министров. На нем приняли решение разрешить наступление на Багдад в случае, если индийское руководство и командир на месте считают это возможным, а также одобрили скорейшую транспортировку обещанных дивизий из Европы. Это сообщение отправили в Индию 23 октября, и Хардинг немедленно ответил, что индийский генштаб считает Никсона способным захватить город и удерживать его до подхода подкреплений. От себя индийское руководство добавит одну-две пехотные бригады и ускорит отправку маршевых пополнений в действующую армию. Чемберлен утвердил резолюцию, правда, прикрывшись оговоркой: «Никсон может предпринять марш на Багдад, если он удовлетворен теми силами, которые имеются в его распоряжении и которые он считает достаточными для операции. Переброска подкреплений займет какое-то время, но две дивизии будут посланы ему в кратчайшие возможные сроки»[24]. Стоит отметить, что эта переписка заняла менее половины суток, а значит, стороны подыграли друг другу.

Характерно, что во всей многочисленной переписке ни разу не обсуждался вариант, при котором наступление на Багдад будет отбито. Худшим сценарием виделось, что Таунсенда с одной дивизией уже в городе (до прибытия подкреплений из Европы) атакуют превосходящие османские силы, но на этот риск согласились пойти все участники.

Двадцать четвертого октября Никсон был проинформирован о решении правительства и немедленно выпустил приказ о подготовке наступления.

Таунсенд воспринял этот приказ без особого энтузиазма. 6-я дивизия сильно устала и испытывала серьезный некомплект, увеличивающийся после каждого сражения. Состояние подчиненных генерал описывал в письме вице-королю словами: «Мои войска устали, и их хвосты не вверх, а немножечко вниз»[25]. Особенно проблемными были три британских батальона, которые по меркам Западного фронта фактически утратили боеспособность. Дорсетцы насчитывали ровно 297 человек.

Еще большую тревогу вызывали индийские батальоны, особенно в связи с развернутой османами полномасштабной кампанией, направленной на индийских солдат. Турки активно занялись агитационно-пропагандистской деятельностью среди солдат-мусульман, активно играя на том, что те подчиняются неверным, а воюют вообще плечом к плечу с идолопоклонниками, причем в местах, святых для большинства своих единоверцев. Например, тяжкий грех падет на них, если пострадает могила Салмана, одного из приближенных пророка Мухаммеда Салмана аль-Фариси, которая по несчастливому совпадению находится прямо посреди одного из османских укрепрайонов. В Багдаде печатались многочисленные листовки на хинди и урду, распространявшиеся турецкими агентами среди индийских солдат. Осенью 1915 года турецкая пропаганда начала приносить плоды. Почти год как большинство индийских солдат покинули дома, не имея практически никакой связи с родиной, не говоря уже об отпусках, а тяжелые условия службы и строгая дисциплина шаг за шагом подтачивали их мораль. В начале октября в 20-м батальоне пенджабцев четверо солдат-мусульман зарезали сержанта и убежали к туркам. Через неделю еще трое, последовав их примеру, ранили британского офицера. Батальон был выведен с линии фронта, а затем переброшен в Йемен за «склонность к дезертирству». Однако контрразведка тревожно докладывала о кружках недовольных практически во всех мусульманских подразделениях и о растущей волне опасных разговоров среди нижних чинов. Проблема, впрочем, оказалась нерешаемой, поскольку заменить мусульманские батальоны было решительно некем. Город Салман Пак, где до сих пор находится священная для мусульман могила, англичане решили во всех документах и приказах называть классическим сасанидским именем Ктесифон, не вызывающим у рядовых и сержантов каких-либо ассоциаций. Таким наивным способом англичане попытались решить проблему нежелания многих бойцов-мусульман атаковать «святые места».