Перстень старой колдуньи - [7]

— На краски у меня денег нет… — покачала головой Геня. — А учиться… не знаю.

Она помрачнела и задвинула ящик под стол.

— А там что? — спросил Никита, указывая на подоконник. Там тоже стояли фигурки. — Тоже твои?

— Те… они ещё недоделаны.

Он подошел к окну, отдернул занавеску… и отшатнулся невольно. На подоконнике стояли фигурки людей, они были гораздо крупнее животных размером примерно с ладонь взрослого человека. Их лица были искажены злобными гримасами, вместо глаз — глубокие дыры. Тела неестественно согнуты, точно сведены судорогой.

Никита вдруг почувствовал себя не в своей тарелке. Точно все эти существа были как-то связаны с тем ужасом, который он пережил тогда ночью, когда впервые увидел Еву. Он обернулся… у двери сидел кот. Тот самый, который напал на него, поцарапав лицо. Кот был размером с хорошую таксу, его толстый хвост в нетерпении стучал по полу, точно ему не очень не нравилось присутствие постороннего. Зеленые керосиновые глаза горели и без смигу глядели на парня. И он вдруг почувствовал себя лягушонком под взглядом змеи…

Ева подошла к коту, взяла его на руки и стала поглаживать. Никита заметил, что кольцо с белесым камнем у неё на пальце как будто бы стало слабо светиться.

— Уходи! — вдруг сказала она каким-то глухим чужим голосом. — Я хочу спать.

— Но… — не нашелся он, что ей ответить. — Так как? Поговорить мне насчет керамистов? — он чувствовал, что земля плывет под ногами. Голова закружилась, затылок сжало будто тисками.

— Ничего мне не надо! Оставь ты меня в покое! Что вы все от меня хотите, идиоты несчастные! Уходи, я сказала! И вообще… пусть никто никогда больше не смеет звать меня Геней. Меня зовут Ева, слышишь? Ева!

Он повернулся и бросился бежать, чтобы не видеть какой злобой исказилось её лицо.

Глава 3 БУКЕТ ХРИЗАНТЕМ

Вернувшись домой в тот вечер, Никита слег. У него поднялась высокая температура, на лбу выступила испарина, мальчик ловил воздух полуоткрытым ртом и говорил, что ему больно в груди и трудно дышать. Наутро вызвали доктора из поликлиники, и тот сказал, что налицо все симптомы воспаления легких, которого, однако, он не находит. Наедине он сказал Ольге Яновне, что мальчик очень возбужден и явно чем-то напуган. Прописал постельный режим, витамины, успокаивающий травяной сбор и просил немедленно вызвать его в случае чего. Даже телефон свой домашний оставил.

Всю ночь Кит метался в жару и бредил. Бессонные родители пытались уловить смысл его бессвязных выкриков. Но кроме имени прародительницы рода человеческого Евы, не смогли распознать ничего…

— Слушай, может он просто влюбился? — предположил Александр Маркович, когда перед рассветом сын забылся глубоким сном.

— Ага, и от этого у него температура сорок! — Ольга покачала головой. — Нет, тут что-то другое. Вирус или… я не знаю — может, его сглазили?! И рукав дубленки у него весь в крови!

— Нет, с этими бабами с ума сойдешь! — возмутился отец Никиты. — Ну, что ты мелешь? Какой сглаз! Это все старушечья болтовня — и ничего больше!

— Не скажи… — отвернулась Ольга и постаралась замять разговор. Она видела, что муж на пределе — на работе пошла полоса неудач, а тут ещё бессонная ночь…

На следующий день температура спала и появилась жуткая вялость и слабость. Кит весь день дремал, от еды отказывался, а на все расспросы, что с ним случилось, отнекивался: мол, ничего особенного… С мальчишками накануне в футбол гонял — вот и все.

Он впервые соврал родителям. Вернее, не соврал, а утаил от них правду. Он не хотел их зря пугать, потому что надеялся — выздоровеет и со всем разберется… Мужчина он или нет?! Он ясно понимал одно — с Евгенией что-то не ладно. Очень не ладно! Она ведь совсем от природы не злая — она светлая, добрая… Она — как солнышко! Ион должен понять, что с ней происходит.

Он провалялся в постели больше недели, а когда встал на ноги, на носу уж был Новый год. Родители сбились с ног, выбирая обои, смесители для ванной — ремонт был практически завершен — и одновременно пытаясь купить подарки для многочисленных родственников, побыть возле больного сына и завершить дела на работе, которых, как назло накопилось по горло…

Тридцать первого Кит сообщил, что ему не терпится подышать свежим воздухом и сказал, что пойдет погуляет пару часиков. Ольга с сомнением на него посмотрела, но не стала возражать и только попросила сына не задерживаться и поплотнее укутать горло теплым шарфом.

Никита достал из нижнего ящика буфета свою копилку, спрятал под полой дубленки, вынес потихоньку на улицу и разбил об пол беседки в соседнем дворе. Смеркалось, непогода сменилась легким морозцем, падал снег… Он собрал рассыпавшиеся монетки и подсчитал — оказалось чуть больше ста тридцати рублей. Порядок! Рассовав деньги по карманам, он кинулся со всех ног к метро. У него было около двух часов. Только бы она была дома!

Возле «Курской» он купил цветы — первый в жизни букет! Это были три хризантемы — золотистые как цвет её волос. Почему-то он подумал, что дарить розы пошло. Все дарят! А у них все будет не как у всех. Ему хватило ещё на маленький флакончик духов, который продавщица, заговорщически подмигнув, обернула в зеленую блестящую фольгу и перевязала красивым бантом.