— Да, я потерял свой дом, когда… попал сюда. Но почти сразу появилось новое место, куда можно было вернуться. Безопасное место. А сейчас его нет вообще, понимаешь? И… мне страшно, да.
Видя, как парнишка дрожит, Эйрен понял: нужно хоть как-то отвлечь его от грустных мыслей. Неловко улыбнувшись, парень посмотрел куда-то вверх, на небо, в котором виднелось множество звёзд. Надо же, а дома, в родном Периметре-224, Эйрен никогда не думал о том, как их на самом деле много и насколько они яркие. Всё небо, сегодня ясное, было, казалось, покрыто сверкающей сетью серебристо-голубых огоньков. И загоревшийся на крыше одного из зданий вдалеке огонёк казался звездой, упавшей с ночного неба…
— Кажется, нам туда, — неуверенно проговорил Эйр, продвигаясь к зданию и ободряюще сжимая ладонь подростка. Надо же, этот огонёк уже совсем близко…
Заброшенная многоэтажка встретила Эйрена и Юкимуру пустыми дверными проёмами и обрушившимися лестничными пролётами. Надо же, а квартиры сохранились почти такими же, какими, наверное, были до взрыва. Разве что электричества в доме давно нет, да и всю мебель покрывал толстый слой пыли. Войдя в одну из квартир, Эйрен нервно передёрнулся: ему было не по себе находиться в подобном месте. Интересно, что стало с его обитателями? Они уехали? Или погибли во время взрыва?..
Юкимура обнял себя руками:
— И… и что теперь? Огни ведь были в этом доме, правильно? Значит, нам нужно было прийти сюда?
Эйрен кивнул, гладя подростка по голове:
— Да.
— И… что теперь? — выжидающе посмотрел на старшего товарища Юки. Парень чувствовал себя немного странно: впервые за всё время Юкимура действительно вёл себя, как слабый и ведомый человек, надеющийся на чужую помощь. Считать это знаком доверия с его стороны, или же признаком страха?..
Теряя терпение, Эйрен что было сил закричал:
— Эй! Есть здесь, мать вашу, кто-нибудь?!
На лестнице что-то с грохотом обрушилось, и ещё некоторое время доносился снаружи звук осыпающейся штукатурки. Эйрен готов был встретить что угодно, но нет: больше не раздалось ни единого звука. Казалось, весь Периметр-312 вымер.
Подождав ещё пару минут, парень тяжело вздохнул:
— Нет, никого. Ладно… Нам всё равно нужно было где-то переночевать. Сможешь заснуть, Юки?
Парнишка посмотрел по сторонам и указал на не покрытую простынями двуспальную кровать в углу:
— Ты же ляжешь рядом, да?
Понимая, что сейчас не время думать о том, насколько нормально обниматься на кровати с мальчишкой, Эйрен присел на край старого, местами дырявого матраса. Хорошо хоть, пружины торчали только сбоку…
— Эйрен… Скажи, почему ты хочешь меня защищать?
Вопрос был несколько неожиданным, но юноша понимал: подросток просто пытается всеми возможными способами разогнать гнетущую тишину. Улёгшись рядом с Юкимурой, парень шепнул ему на ухо:
— Потому что по тебе видно, что тебе нужна помощь. А ещё потому, что именно ты довёл меня до лагеря и помогал добывать еду. Да что там, добывал её за меня. Я думаю, что многое тебе должен, Юки.
— То есть, ты рядом со мной потому, что хочешь вернуть долг?
Понимая, что это звучит не совсем удачно, Эйрен добавил:
— А ещё потому, что ты не такая сволочь, как можно подумать об остальных.
— А как же… другой я? Думаешь, он тоже не сволочь? — неожиданно грустно усмехнулся Юки. Эйрен взъерошил русые волосы парнишки:
— Он — это тоже ты. А значит, он не может быть сволочью. Кстати, я хотел спросить…
Юкимура поднял голову, и Эйрен нервно сглотнул, понимая, что его немного тревожит то, насколько близко к нему сейчас подросток. Причём был не страх, а какое-то ещё чувство… Парень слегка передёрнулся и всё же договорил, глядя в кажущиеся в ночном мраке чёрными синие глаза:
— Этот «второй ты»… Он давно появился?
— Я точно не могу сказать, — шепнул в ответ Юкимура. — Я не помню, если точнее. Помню только, что в двенадцать он… уже существовал. И иногда появлялся. Брат говорил, что я в таком состоянии задушил соседского пса, а потом искромсал его ножом. Кейто… он боялся меня, и, когда я становился… таким, он запирал меня в комнате. Чтобы я не сделал ничего серьёзнее.
Эйрен слушал, понимая: что бы Юки не говорил о своём старшем брате, человек это был не самый приятный. Он не пытался лечить младшего, не хотел ему помочь — просто запирал, как какую-то дикую дрянь. Неожиданно на губах Юкимуры появилась мечтательная улыбка:
— А потом… Иногда он приходил ко мне, в ту комнату. Странно, но это я помню. Видимо… второй я не хотел этого забывать.
Тем временем у Эйрена возникла глупая мысль: что, если на самом деле всё было не так, как рассказывал Юки? Что, если он здесь потому, что попросту убил Кейто в одном из таких припадков? Но спрашивать напрямую было не особо прилично, и юноша промолчал, гладя Юкимуру по спине.
Парнишка ткнулся носом в щеку Эйрена и совсем тихо договорил:
— Кейто целовал и обнимал меня. Как любимого, понимаешь? Он… он очень любил меня.
А вот этого парень уж точно не ожидал, и не смог не выматериться.
— Твой брат… ты с ним…
Юкимура улыбался, и от этого становилось жутко. Разве это нормально — так спокойно сообщать о том, что твой родной брат был тебе ещё и любовником?! Эйрен, вздохнув, собирался многое сказать парнишке, но, услышав тихое посапывание, сообразил: с разговорами придётся повременить до тех пор, пока Юки не проснётся.
