Перешагнувшие через юность - [29]
Саперы вскрыли ящики. Там рядами лежали новенькие ППШ, смазанные солидолом.
Состоялся митинг. Галина Серикова рассказала, как молодые работники завода оставались после напряженной смены, чтобы изготовить эти автоматы. Чуть ли не круглыми сутками находились в цехе, почти не спали.
Комсорг одного из цехов Зоя Востокова, хрупкая девушка со светлыми кудряшками, сказала, что товарищи по труду согласились отпустить ее на фронт, а производственные задания, предназначенные ей, взялись выполнять сами. Она тут же попросила командование зачислить ее в полк рядовым бойцом.
Тогда и пополнился полк молодежью из Ворошиловградской области, из Ворошиловграда, Старобельского, Лисичанского районов. Всего пришло двести семьдесят человек.
Подарки вручали прямо на митинге. Иван Григорьевич Блажко вызывал бойцов по фамилии. Первым назвал Василия Васютина.
Галина Серикова протянула ему автомат.
— Примите от нас это оружие и разите врага!
Васютин сжал автомат уже окрепшей после ранения рукой.
— Будем крушить фашистов до полного их истребления, — торжественно пообещал он.
Приезд комсомольской делегации совпал с поручением саперам нового боевого задания.
Все три батальона собрались в Лисичанске. Вечером состоялся концерт. В просторном зале одноэтажной бревенчатой школы, где раньше сидели на скамейках ученики, сейчас разместились бойцы комсомольского полка. Шумели они ничуть не меньше своих предшественников — школьников. Перебрасывались шутками, охотно и много смеялись, громко хлопали в ладоши. Потертый бархатный занавес шевелился, но пока не раскрывался — за ним готовился к выступлению хор полковой самодеятельности.
На сцену легко забрался Демин, встал перед занавесом, и зал примолк.
— Дорогие товарищи! — сказал комиссар полка. — Совсем недавно вручили правительственные награды нашим славным воинам: Васютину, Фурманову, Блажко, Усикову, Харитонову, Шиенко, Бачинскому, Варенникову и многим другим. Отличившимся в боях красноармейцам присвоены сержантские звания. И, кроме того, двадцать шесть комсомольцев приняты в кандидаты партии!
В зале дружно захлопали. Там отлично знали, что стоит за этими скупыми перечислениями последних событий. Заерзал на месте и подтолкнул локтем друга Иван Швец — один из двадцати шести кандидатов партии. Как же он волновался на бюро! Подумать только, на минном поле бывал абсолютно спокоен, а когда члены бюро спросили про биографию — ни с того, ни с сего руки задрожали. Стал мешать русские слова с украинскими. Рассказывал, что родился на Днепропетровщине, работал в колхозе трактористом, а сам думал: «Неужели не примут?»
Приняли единогласно.
Биографии Михаила Хакимова, Дмитрия Багно и других комсомольцев мало чем отличались одна от другой: сначала школа, потом фронт. А здесь в полку ребят очень даже хорошо знали, потому что числилось за ними немало славных дел.
Когда перестали бить в ладоши самые неугомонные, Демин предоставил слово Блажко. Тот объявил первый номер программы, и загремели трубы оркестра.
Хор исполнял песню за песней. И зал волновался, подхватывал тоже. Пели все, кто умел и не умел, так что стекла в расшатанных рамах тихонько позванивали да колыхался всеми складками сдвинутый в сторону занавес.
Понравилась, конечно, песенка о саперах. Незатейливая, потешная, сочинили ее, так сказать, местные авторы, свои же ребята.
Потом выступила группа танцоров и плясунов, подготовленная Василием Васютиным. Ох, и стучали же каблуками! Помимо «общего руководства», Васютин был еще и исполнителем. Украинский гопак и русский трепак, с подскоком и вприсядку — чего он только ни выделывал, какие коленца ни выбрасывал.
Зрители азартно колотили ногами об пол.
— Сыпь, Василек!
— Жарь!
— А ну еще!
И он плясал снова и снова, встряхивал крупной черноволосой головой. Вздергивался резко очерченный подбородок. Уходил за кулисы и опять появлялся, потому что его вызывали на «бис».
Не одна санитарочка лишилась в тот вечер покоя. Полковые красавицы и раньше краснели при встрече с Васютиным, а тут он вовсе очаровал их. Ну и парень! Неутомимый. И воевать, и отдыхать умеет. Жаль, не взглянет ни на одну ласково… Разве могли они знать, что снится ему по ночам белокурая Машенька, медсестра из госпиталя? Будто склоняется над его постелью, подушку поправляет. «Машенька, ты здесь?» — «Здесь, здесь…» Тихий голос девичий, как шелест. Проснется — а Машеньки нет. Просто сон такой был.
Утомителен многодневный переход. Близится ночь, а с ней усталость. Но лишь на рассвете — трехчасовой отдых. Три часа, ни минуты больше. Затем подъем.
Бойцы выравниваются в колоннах и снова шагают, сначала в ногу, потом — вразнобой. Все выше и выше поднимается майское солнце. Воздух постепенно накаляется, становится пыльным. Трудно дышать в этакой жаре.
Каждый час после шести пройденных километров — привал. Правда, очень короткий, но все-таки можно передохнуть.
Павел Черкасов еще до привала ощутил тяжесть в ногах. Сначала что-то как будто жало, вроде бы рубец на портянке образовался. Немного погодя начала одолевать слабость. Так и повалился бы на дорогу! Благо разрешили отдохнуть.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.