Перешагнувшие через юность - [29]
Саперы вскрыли ящики. Там рядами лежали новенькие ППШ, смазанные солидолом.
Состоялся митинг. Галина Серикова рассказала, как молодые работники завода оставались после напряженной смены, чтобы изготовить эти автоматы. Чуть ли не круглыми сутками находились в цехе, почти не спали.
Комсорг одного из цехов Зоя Востокова, хрупкая девушка со светлыми кудряшками, сказала, что товарищи по труду согласились отпустить ее на фронт, а производственные задания, предназначенные ей, взялись выполнять сами. Она тут же попросила командование зачислить ее в полк рядовым бойцом.
Тогда и пополнился полк молодежью из Ворошиловградской области, из Ворошиловграда, Старобельского, Лисичанского районов. Всего пришло двести семьдесят человек.
Подарки вручали прямо на митинге. Иван Григорьевич Блажко вызывал бойцов по фамилии. Первым назвал Василия Васютина.
Галина Серикова протянула ему автомат.
— Примите от нас это оружие и разите врага!
Васютин сжал автомат уже окрепшей после ранения рукой.
— Будем крушить фашистов до полного их истребления, — торжественно пообещал он.
Приезд комсомольской делегации совпал с поручением саперам нового боевого задания.
Все три батальона собрались в Лисичанске. Вечером состоялся концерт. В просторном зале одноэтажной бревенчатой школы, где раньше сидели на скамейках ученики, сейчас разместились бойцы комсомольского полка. Шумели они ничуть не меньше своих предшественников — школьников. Перебрасывались шутками, охотно и много смеялись, громко хлопали в ладоши. Потертый бархатный занавес шевелился, но пока не раскрывался — за ним готовился к выступлению хор полковой самодеятельности.
На сцену легко забрался Демин, встал перед занавесом, и зал примолк.
— Дорогие товарищи! — сказал комиссар полка. — Совсем недавно вручили правительственные награды нашим славным воинам: Васютину, Фурманову, Блажко, Усикову, Харитонову, Шиенко, Бачинскому, Варенникову и многим другим. Отличившимся в боях красноармейцам присвоены сержантские звания. И, кроме того, двадцать шесть комсомольцев приняты в кандидаты партии!
В зале дружно захлопали. Там отлично знали, что стоит за этими скупыми перечислениями последних событий. Заерзал на месте и подтолкнул локтем друга Иван Швец — один из двадцати шести кандидатов партии. Как же он волновался на бюро! Подумать только, на минном поле бывал абсолютно спокоен, а когда члены бюро спросили про биографию — ни с того, ни с сего руки задрожали. Стал мешать русские слова с украинскими. Рассказывал, что родился на Днепропетровщине, работал в колхозе трактористом, а сам думал: «Неужели не примут?»
Приняли единогласно.
Биографии Михаила Хакимова, Дмитрия Багно и других комсомольцев мало чем отличались одна от другой: сначала школа, потом фронт. А здесь в полку ребят очень даже хорошо знали, потому что числилось за ними немало славных дел.
Когда перестали бить в ладоши самые неугомонные, Демин предоставил слово Блажко. Тот объявил первый номер программы, и загремели трубы оркестра.
Хор исполнял песню за песней. И зал волновался, подхватывал тоже. Пели все, кто умел и не умел, так что стекла в расшатанных рамах тихонько позванивали да колыхался всеми складками сдвинутый в сторону занавес.
Понравилась, конечно, песенка о саперах. Незатейливая, потешная, сочинили ее, так сказать, местные авторы, свои же ребята.
Потом выступила группа танцоров и плясунов, подготовленная Василием Васютиным. Ох, и стучали же каблуками! Помимо «общего руководства», Васютин был еще и исполнителем. Украинский гопак и русский трепак, с подскоком и вприсядку — чего он только ни выделывал, какие коленца ни выбрасывал.
Зрители азартно колотили ногами об пол.
— Сыпь, Василек!
— Жарь!
— А ну еще!
И он плясал снова и снова, встряхивал крупной черноволосой головой. Вздергивался резко очерченный подбородок. Уходил за кулисы и опять появлялся, потому что его вызывали на «бис».
Не одна санитарочка лишилась в тот вечер покоя. Полковые красавицы и раньше краснели при встрече с Васютиным, а тут он вовсе очаровал их. Ну и парень! Неутомимый. И воевать, и отдыхать умеет. Жаль, не взглянет ни на одну ласково… Разве могли они знать, что снится ему по ночам белокурая Машенька, медсестра из госпиталя? Будто склоняется над его постелью, подушку поправляет. «Машенька, ты здесь?» — «Здесь, здесь…» Тихий голос девичий, как шелест. Проснется — а Машеньки нет. Просто сон такой был.
Утомителен многодневный переход. Близится ночь, а с ней усталость. Но лишь на рассвете — трехчасовой отдых. Три часа, ни минуты больше. Затем подъем.
Бойцы выравниваются в колоннах и снова шагают, сначала в ногу, потом — вразнобой. Все выше и выше поднимается майское солнце. Воздух постепенно накаляется, становится пыльным. Трудно дышать в этакой жаре.
Каждый час после шести пройденных километров — привал. Правда, очень короткий, но все-таки можно передохнуть.
Павел Черкасов еще до привала ощутил тяжесть в ногах. Сначала что-то как будто жало, вроде бы рубец на портянке образовался. Немного погодя начала одолевать слабость. Так и повалился бы на дорогу! Благо разрешили отдохнуть.
Воспоминания и размышления фронтовика — пулеметчика и разведчика, прошедшего через перипетии века. Со дня Победы прошло уже шестьдесят лет. Несоответствие между этим фактом и названием книги объясняется тем, что книга вышла в свет в декабре 2004 г. Когда тебе 80, нельзя рассчитывать даже на ближайшие пять месяцев.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.
Над романом «Привал на Эльбе» П. Елисеев работал двенадцать лет. В основу произведения положены фронтовые и послевоенные события, участником которых являлся и автор романа.
Проза эта насквозь пародийна, но сквозь страницы прорастает что-то новое, ни на что не похожее. Действие происходит в стране, где мучаются собой люди с узнаваемыми доморощенными фамилиями, но границы этой страны надмирны. Мир Рагозина полон осязаемых деталей, битком набит запахами, реален до рези в глазах, но неузнаваем. Полный набор известных мировых сюжетов в наличии, но они прокручиваются на месте, как гайки с сорванной резьбой. Традиционные литценности рассыпаются, превращаются в труху… Это очень озорная проза.
Заложник – это человек, который находится во власти преступников. Сказанное не значит, что он вообще лишен возможности бороться за благополучное разрешение той ситуации, в которой оказался. Напротив, от его поведения зависит многое. Выбор правильной линии поведения требует наличия соответствующих знаний. Таковыми должны обладать потенциальные жертвы террористических актов и захвата помещений.