Пересекая Африку - [133]

После ухода из Кисенги трехдневный переход по чередующимся с джунглями обширным равнинам привел нас к селению Сона Баж, недавно построенному какими-то людьми из Ловале. По пути мы видели много следов крупной дичи, а также стадо зебр. Прелестные животные играли и паслись, совершенно не подозревая, что мы так близко, а я на них смотрел в свой полевой бинокль.

Из Сона Баж можно видеть густые деревья, окаймляющие берега Замбези, — в 10–12 милях от нас; река в этом — пункте течет на запад-юго-запад. Мы были теперь на водоразделе между этой рекой и Касабе[230] и постоянно переходили речки, текущие то к одной, то к другой из этих рек. Дорога сначала вела во впадину, через которую река Лувуа течет к Замбези. В моей палатке минимальное показание термометра было 38° Фаренгейта[231], но, (когда мы спустились во впадину, земля была промерзшей, а лужи покрыты льдом. Мне доставляло наслаждение ощущать, как под ногами у меня похрустывает твердый грунт. Но, возможно, мои необутые и полуголые спутники вовсе не смотрели на перемену температуры с тем же удовольствием.

До 18 августа мы продолжали идти через множество болот, переправляясь через реки, текущие в основном к Замбези. Немногие селения по пути недавно основаны людьми из Ловале, которые быстро продвигаются к востоку. Жители носят ружья, и люди из Бие, столь храбрые и дерзкие среди туземцев Уруа, у которых нет лучшего оружия, нежели луки, стрелы и копья, здесь были предельно смирными и боялись сказать или сделать что-нибудь, что могло бы обидеть местных жителей; они подчинялись безропотно самым бессмысленным требованиям.

В одном переходе от Кафунданто, первого округа собственно Ловале, нас, к большой моей досаде, задержал побег целой артели рабов. У меня были из еды только бобы и рис, а мне рассказывали, что в Кафунданго продовольствия очень много, и это означало причинять голодному человеку танталовы муки.

Мы прибыли в Кафунданго на следующий день. Это оказался округ со множеством мелких деревень. Хижины хорошо построены и имеют разнообразную форму; полоски коры, связывающие пучки травы, из которых состоят стены, расположены так, что образуют узоры.

За кусок соли я получил курицу. Но жители не хотели даже смотреть на остававшийся у меня бисер, желая получить ткань, а ее у меня для продажи не было. Единственными моими товарами были небольшое количество бисера и семь или восемь вионгва — украшений из ракушек с Восточного побережья. Но последние я должен был сохранять для покупки рыбы, которой надо будет оплачивать дорогу до Бие.

Во время этой стоянки сбежала еще одна связка из 20 рабов, принадлежавшая Коимбре, и, пока он их искал, день был потерян. Но, я рад это оказать, поиски были безрезультатны. Несколько раз — в пути я замечал плохое состояние этой партии; несчастные были измучены дорогой, полумертвы от голода и покрыты большими язвами, причиняемыми их грузами, ударами и ранами, которые они получили. Веревки, что их удерживали, в некоторых случаях также врезались им в тело. А одна женщина все еще несла ребенка, который умер от голода у нее на руках. Легко можно вообразить, как ясно я ощущал посреди этих душераздирающих сцен свое полнейшее бессилие хотя бы в малейшей степени помочь этим бедным страждущим созданиям.

Для меня было облегчением, что так много рабов сбежало, хотя были основания для опасений: многие из них умрут от голода в своих попытках добраться домой или же попадут в руки людей из Лавале, которые славятся как жестокие хозяева.

В своих обычаях и нравах жители Лавале очень дики, а так как вооружены они ружьями, то проходящие караваны весьма их боятся. Дани, как в Угого, они не требуют (кроме одного или двух вождей), но придумывают множество претензий как средство для вымогания имущества у тех, кто проходит через их деревни.

Всем в их образе жизни заправляют колдуны, или жрецы фетишей, а они ловко ставят ловушки неосторожному путешественнику. Так, если чужеземец случайно прислонит ружье или копье к стене хижины в их деревне, оружие тут же хватают и возвращают только после уплаты тяжелого штрафа. Обоснованием служит взгляд, что это — магический акт, направленный на то, чтобы вызвать смерть хозяина хижины. Если срезают обгорелое дерево для строительства лагеря, выдвигаются подобные же требования, и так далее, без всяких ограничений.

Одежда людей Ловале крайне примитивна: мужчины носят кожаные передники, а женщины — несколько ремешков наподобие нубийской одежды или же лоскут ткани. Волосы их заплетены в своего рода узор и обмазаны глиной и маслом; и выглядят они так, как будто прическа вырезана из дерева.

Эти люди ввозят из Кибокве железо в больших количествах и искусно вырабатывают из него наконечники стрел разнообразных фантастических форм и очень приятно украшенные топорики. Топоры тоже довольно изобретательно придуманы: верхняя часть лезвия, или хвост, круглая и может быть посажена на рукоятку так, чтобы использоваться либо в качестве тесла, либо как топор.

В момент выступления из Кафунданто я услышал от Баштиана, что он намерен оставить караван и двинуться на Касанси. К тому времени мы так далеко ушли к югу, что сопровождать Баштиана означало бы намного удлинить маршрут, а из-за нехватки товаров я не решался рискнуть на это без крайней необходимости. Поэтому я удовольствовался тем, что дал Баштиану письма, адресованные британскому консулу в Луанде, с описанием (подробностей моих передвижений, на тот случай, если Бапгтиан сможет их туда отправить. Письма эти никогда не были доставлены — либо Баштиану не удалось добраться до своего хозяина, либо же хозяин его почел благоразумным пресечь связи англичанина из внутренних областей с побережьем.