Переписка А. С. Пушкина с А. Х. Бенкендорфом - [8]
Пушкин письмом Бенкедорфу от 7-10 февраля 1834 г.[71] собирается обратиться к царю за ссудой в 15 тыс. руб. на печатание «Истории Пугачева». Оценив свою материальную ситуацию, Пушкин справедливо рассудил, что печатать книгу самостоятельно выйдет дешевле, чем через посредников. В таком случае Пушкин предполагал получить за продажу книги 40 тыс. руб., необходимых ему для выкупа части Болдина, наследства дяди Василия Львовича Пушкина, умершего 20 августа 1830 г. Имение дяди было заложено в опекунском совете, и Пушкин лелеял мечту выкупить его и соединить со своим имением. Свои соображения он изложил в упомянутом письме Бенкендорфу, но оно осталось в черновом виде, потому что Пушкин 9 февраля, по-видимому, видел Бенкендорфа на балу у австрийского посланника[72] и договорился о встрече.
11 февраля Пушкин был принят Бенкендорфом, передал ему вторую часть «Истории Пугачева» для одобрения императором и попросил о ссуде, на что Бенкендорф порекомендовал ему подготовить официальное прошение на имя Николая I[73].
Забегая вперед, отметим, что расчеты Пушкина оказались не верны. Книга продавалась плохо, он выручил за нее вместо 40 всего 20 тыс. руб. А после его смерти в его квартире было обнаружено 1775 экземпляров из трехтысячного издания «Истории». Имение В. Л. Пушкина было продано с аукциона в 1835 г.[74]
26 февраля Пушкин посетил Бенкендорфа, который сообщил ему о положительном решении царя по поводу прошения о выдаче ссуды на печатание «Истории Пугачева» и по поводу печатания «Истории Пугачева» в типографии II отделения, подведомственной М. М. Сперанскому[75].
Результатом встречи с Бенкендорфом стали два письма Пушкина от 26 и 27 февраля 1834 г. на его имя[76], в которых Пушкин просит выделить ему ссуду в 20 тыс. руб. и дать указание типографии, подведомственной М. М. Сперанскому, начать печатание «Истории Пугачева». На письме от 26 февраля Бенкендорф начертал резолюцию министру финансов о выдаче Пушкину 20 тыс. руб. на издание «Истории Пугачева»[77]. То есть в процессе согласования ссуды с царем сумма ее возросла на 5 тыс. руб.
4 марта 1834 г. Бенкендорф письмом[78] уведомляет Пушкина о том, что царь повелел выдать ему 20 тыс. руб. заимообразно на два года с процентами и что он, Бенкендорф, передал министру финансов повеление царя выдать деньги.
В тот же день Л. В. Дубельт письмом (15, 114) извещает Пушкина по поручению Бенкендорфа о том, что Сперанскому передано повеление царя печатать «Историю Пугачева» в одной из подведомственных ему типографий.
Письмами от 5 марта[79] Пушкин выражает Бенкендорфу «чувства глубочайшей благодарности за могущественное ходатайство», имея в виду положительное решение царя по поводу денежной ссуды, а Дубельту (15, 115) сообщает, что получил его уведомление о том, что «История Пугачева» будет печататься в одной из типографий, подведомственных Сперанскому.
6 марта Пушкин отмечает в дневнике, что царь дал ему взаймы 20 тыс. руб. на печатание «Истории Пугачева», и пишет по этому поводу: «Спасибо» (12, 320).
8 марта Бенкендорф получает от императора II том «Истории Пугачева» с его замечаниями и препровождает его Пушкину с письмом от того же числа[80].
В этот же день Сперанский после разговора с царем пишет на письме Бенкендорфа к нему от 4 марта резолюцию: «Высочайше повелено напечатать без цензуры, как сочинение уже удостоенное Высочайшего прочтения, и на казенный счет»[81]. Таким образом, можно констатировать, что обе просьбы Пушкина, впервые сформулированные в его черновом письме Бенкендорфу от 7-10 февраля 1834 г., удовлетворены Николаем I.
Но переписка по поводу денежной ссуды и издания «Истории Пугачева» продолжается. 21 марта директор канцелярии министерства финансов Д. М. Княжевич (15, 119) уведомил Пушкина, что казначейству предписано выдать ему 20 тыс. руб. «в ссуду на два года без процентов». Тем самым содержавшиеся в письме Бенкендорфа от 4 марта 1834 г. (см. выше) условия выдачи ссуды под проценты были отменены. По-видимому, это сделал Николай I при подписании 16 марта проекта указа о выдаче ссуды[82]. В ответном письме от 22 марта Пушкин благодарит Княжевича (15, 119) и в этот же день получает деньги[83].
24 марта Бенкендорф в письме Пушкину[84] сообщает, что при подписании 16 марта 1834 г. упомянутого нами проекта указа император собственноручно написал «вместо История Пугачева, — История Пугачевского бунта». Бенкендорф просит учесть изменение названия при печатании книги.
Таким образом, многократно повторенное в публикациях советского времени требование Николая I об изменении названия пушкинского произведения на самом деле сопряжено с рядом умалчиваемых советскими пушкинистами обстоятельств, важнейшим из которых является выдача Пушкину беспроцентной денежной ссуды.
Скорее всего, желание царя изменить название книги стало известно Пушкину еще до получения упомянутого письма Бенкендорфа, потому что уже в благодарственном письме Княжевичу от 22 марта (см. выше) он употребляет название «История Пугачевского бунта».
В конце 1833 г. царь жалует 34-летнему Пушкину звание камер-юнкера, несоответствующее его летам, что выводит поэта из равновесия. В апреле 1834 г. в Москве перлюстрируются письма Пушкина жене, и их обсуждают во дворце. Материальное положение семьи продолжает оставаться тяжелым.
Кумир шестидесятых годов прошлого века, самый яркий представитель так называемой городской прозы, один из самых популярных отечественных писателей, Василий Аксенов предстает в первом разделе этой книги в воспоминаниях-очерках своих многочисленных друзей, живущих не только в России, но и далеко за ее пределами. Причем это не только коллеги по ремеслу, писатели и поэты, но также люди других профессий: художники, музыканты, режиссеры кино и театра, журналисты, физики. Некоторых из них, к сожалению, как и Василия Аксенова, уже нет среди нас, но сохранились их строки о нем.Во втором разделе книги представлена переписка Василия Аксенова с друзьями и близкими людьми.Третий раздел составляют интервью с ним, взятые российскими и зарубежными журналистами с 1980 по 2008 год.Книга открывает перед читателем панораму общественной и литературной жизни Советского Союза, эмиграции и современной России.Литературно-художественное издание предназначено для широкого круга читателей.
Самый популярный писатель шестидесятых и опальный – семидесятых, эмигрант, возвращенец, автор романов, удостоенных престижных литературных премий в девяностые, прозаик, который постоянно искал новые формы, друг своих друзей и любящий сын… Василий Аксенов писал письма друзьям и родным с тем же литературным блеском и абсолютной внутренней свободой, как и свою прозу. Извлеченная из американского архива и хранящаяся теперь в «Доме русского зарубежья» переписка охватывает период с конца сороковых до начала девяностых годов.
Кого любил Василий Аксенов – один из самых скандальных и ярких «шестидесятников» и стиляг? Кого ненавидел? Зачем он переписывался с Бродским и что скрывал от самых близких людей? И как смог прожить четыре жизни в одной? Ответы на эти непростые вопросы – в мемуарной книге «Четыре жизни Василия Аксенова».
Основу нынешней книги составили работы последних четырех-пяти лет, написанные после подготовки и выхода в свет в нашем же издательстве предыдущей книги В. М. Есипова «Пушкин в зеркале мифов». Большинство их опубликовано в периодической печати или в специальных пушкиноведческих изданиях.Первый раздел состоит из работ, имеющих биографический характер. Во второй раздел «Комментируя Пушкина» вошли статьи и заметки, возникшие в результате подготовки к изданию нового собрания сочинений поэта, – плановой работы Института мировой литературы им.
В книгу литературоведа и поэта Виктора Есипова, известного читателям по многочисленным журнальным публикациям и книгам о творчестве А. С. Пушкина, а также в качестве автора книги «Четыре жизни Василия Аксенова» и составителя его посмертных изданий, входят воспоминания об известных писателях и поэтах, с которыми ему посчастливилось дружить или просто общаться: Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче, Борисе Балтере, Бенедикте Сарнове, Борисе Биргере, Надежде Мандельштам, Александре Володине, Семене Липкине и Инне Лиснянской, Валентине Непомнящем. Все эти воспоминания публиковались по отдельности в периодической печати – в России и за рубежом.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.