Переписка А. С. Пушкина с А. Х. Бенкендорфом - [50]

Дело в том, что 17 февраля с сопроводительным письмом Бенкендорфа Пушкину было доставлено, по указанию Николая I, в качестве личного подарка впервые в истории России осуществленное «Полное собрание законов Российской империи в 55 томах»[361].

Подарок царя в момент нелицеприятных объяснений с Бенкендорфом об «Анчаре» позволяет предположить, что выговор за публикацию стихотворения без одобрения царя (только с разрешения обычной цензуры), скорее всего, явился личной инициативой Бенкендорфа или, во всяком случае, царь не придал этому факту серьезного значения.

А подарок царя Пушкину — еще одно подтверждение императорского благорасположения, особенно важного в существующей внешнеполитической ситуации, связанной с польским вопросом[362].

***

Итак, издание собрания стихотворений 1832 г., уже подписанное в печать 20 января, было приостановлено Пушкиным.

А внешнеполитическая ситуация состояла в том, что в период Польского восстания 1830–1831 гг. и после его жестокого подавления в начале осени 1831 г. Россия подвергалась в Европе ожесточенной критике, одной из центральных тем которой оказалась холера в русской армии, что убедительно исследовано А. А. Долининым в не столь давней его статье об «Анчаре»[363].

Автор обращает внимание на взаимосвязанность холерных бунтов в России (где в отравлении воды молва обвиняла поляков) с распространением холеры в Польше, которую заносила к ним русская армия, сплошь пораженная холерой. Польская и европейская пропаганда обвиняла Николая I в том, что он намеренно отправлял в Польшу зараженных солдат. Эти обвинения были поддержаны либеральными политиками и деятелями культуры Западной Европы, сочувствовавшими восставшей Польше.

«На фоне этой холерной топики совершенно закономерным представляется прямое уподобление Российской империи легендарному упасу, „древу яда“, использованное видным английским поэтом и государственным деятелем Томасом Кембеллом», — сообщается А. А. Долининым[364].

В ведомствах Бенкендорфа и Нессельроде не могли не обратить внимание на «подозрительное сходство „Анчара, древа яда“ с антирусской риторикой Кембелла»[365] и других защитников Польши. То есть пушкинский миф об «Анчаре» по стечению обстоятельств неожиданно совпал с «антирусской риторикой» в Европе.

Вряд ли в Польше или в Европе успели прочесть пушкинское стихотворение, недавно опубликованное в «Северных цветах за 1832 год», во всяком случае, таких сведений мы не имеем, но факт остается фактом — содержание «Анчара» оказалось в определенной степени созвучным обвинениям России, раздававшимся в Европе в связи с русско-польским противостоянием начала 30-х гг. ХIХ в.

Таким образом, претензии власти к «Анчару» были связаны с нежелательными конкретными применениями в совершенно ином направлении, нежели представлялось советским идеологически ангажированным пушкиноведам.

Что же касается Пушкина, уподобление России анчару в глазах европейских публицистов и политиков при том, что «Царь» в таком контексте придавал стихам дополнительный политический смысл, никак не могло его устроить и совершенно не соответствовало его творческому замыслу.

Поэтому последовало распоряжение Пушкина П. А. Плетневу, занимавшемуся изданием собрания его стихотворений 1832 г., внести в текст «Анчара» необходимые изменения: перед текстом стихотворения была напечатана дата — 1828 г., часть заголовка — «древо яда» — перенесена в подстрочное примечание, «Царь» исправлен на «князь»[366].

Таким образом, возможность придания стихотворению характера «отвлеченной аллегории», как выразился Н. В. Измайлов, полностью устранялась. Это еще раз убеждает нас в правоте того же Измайлова, считавшего вариант стихотворения с «князем» предпочтительным по отношению к редакции стихотворения в «Северных цветах», где «князь» был заменен на «Царя».

В свете изложенного окончательная редакция «Анчара», опубликованная в собрании стихотворений Пушкина 1832 г. («князь», а не «Царь»), в полной мере отражает последнюю авторскую волю Пушкина, которую следовало бы учитывать при новых изданиях этого стихотворения.

Литература

Бенкендорф А. Х. Воспоминания. 1802–1837. М.: Российский фонд культуры, 2012.

Бицилли П. М. Пушкин и Николай I // Звено. 1928. № 6.

Благой Д. Д. Социология творчества Пушкина. М.: Мир, 1931.

Благой Д. Д. Творческий путь Пушкина (1826–1830). М.: Советский писатель, 1967.

Вогман В. М. Пушкин и Николай I. Исследование и материалы, М.; СПб.: Нестор-История, 2019.

Военный журнал. 1817. Кн. III. С. 25–41; Кн. VII.

Выписки из писем Графа Александра Христофоровича Бенкендорфа к Императору Николаю I // Старина и новизна (исторические сборники). СПб., 1903. Кн. 6.

Дела III Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии об А. С. Пушкине. Предисловие С. Сухонина. СПб., 1906.

Долинин А. А. Из разысканий вокруг «Анчара» // Пушкин и Англия. Цикл статей. М.: НЛО, 2007.

Измайлов Н. В. Из истории пушкинского текста «Анчар, древо яда» // Пушкин и его современники. Л.: Отделение Русского языка и словесности Академии Наук СССР, 1927. Вып. XXXI–XXXII.

Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. В 4 т. М.: Слово, 1999. Т. 2; Т. 3; Т. 4.