Передай привет Дылде - [3]

И никаких возражений слушать не пожелала. Лишь уходя, сказала нормальным голосом, успевшим позабыться в череде бесконечных ссор:

— Поешь. Голодным ничего не придумаешь.

Дылда работала в мебельном цехе небольшой фирмы — руководила сборщиками, которые время от времени с удовольствием прикладывались к бутылке. Производственное помещение арендовали на окраине, и Ане приходилось целый день мотаться из цеха в офис, из офиса — к заказчику, от заказчика — к поставщикам, от поставщиков — обратно в цех. Без машины — никак, но служебная легковушка сломалась несколько дней назад, а свой кроссовер Денис давал жене неохотно. Особенно обидно было за вчерашний день, когда ей нужно было съездить на обследование в больницу. Сегодня она просто взяла ключи с книжной полки и ушла, не спрашивая разрешения.

Утренний разговор выбил Дылду из колеи: она чувствовала фальшь в словах мужа и не поверила ему. Но не могла придумать причину, по которой Денис выдумал карточный долг. Однако вскоре он позвонил и осведомился, всё ли в порядке и долго ли она будет на работе — 31 декабря всё-таки.

Ближе к полудню, когда Аня уже отпустила работников, на машине сработала сигнализация. Дылда посмотрела сквозь окно, украшенное бумажными снежинками и разноцветной мишурой, во двор: кроссовер стоял в двадцати шагах от ворот цеха. Показалось, что позади машины качнулась ветка, и Аня стремительно выбежала на улицу. Ей навстречу шагнула фигура в куртке с накинутым капюшоном, вскинула руку с баллончиком, и в лицо Ани, по-змеиному шипя, ударила пахучая аэрозольная струя.

— Что за… — произнесла Дылда и потеряла сознание.

Сознание вернулось вместе с головной болью.

Придя в себя, Аня не сразу сообразила, где находится и что происходит. Потом вспомнилась «сигналка», фигура в капюшоне, баллончик с усыпляющим газом… Пленницу везли с завязанными глазами на заднем сиденье машины, и, судя по тряске, дорога не была асфальтирована. Она попробовала пошевелиться, но лишь неуклюже заерзала — ремни не давали свободы. Казалось, прошла половина дня — хотя на самом деле чуть больше часа, — когда автомобиль затормозил и остановился. Видимо, водитель был один: он заглушил двигатель, открыл дверь и выбрался из машины. Дылда отчаянно заерзала, пытаясь сорвать с головы закрывавшую глаза повязку. Вернулся водитель через несколько минут. Открыл дверь, отстегнул ремни безопасности, развязал руки и едва увернулся от пинка по коленной чашечке. Аня стремительно выбралась из машины, на ходу срывая повязку. Развернулась к похитителю и застыла на месте: перед ней стоял Денис.

Вечностью позже, когда закат уплыл за равнодушные к людским делам сосны, супруги сидели в деревенском доме. Затерянный на топографических планах, спрятавшийся в сосновом бору дом тонул в разросшемся подлеске и сугробах. Денис растопил печь и готовил ужин: резал хлеб и огурцы да варил магазинные пельмени в отмытой от грязи кастрюльке. Под его глазом наливался тёмными соками фингал: оправившись от изумления, Аня первым делом съездила по физиономии мужа.

— Заранее готовился, — неприязненно сказала Дылда, наблюдая за приготовлением ужина. — Утром всё равно уйду. Пешком пойду, если ключи не отдашь.

Денис пожал плечами:

— До ближайшей деревни — пятьдесят километров. Дорогу для рыбаков чистят — тут рядом есть, но под Новый год они сюда не поедут.

— А ты не пугай! Куда ты меня завёз?

Денис отставил кастрюльку в сторону и пододвинул на раскалённый круг чайник, украшенный разноцветными птицами. Птицы выцвели от времени, потемнели, а местами и вовсе отшелушились до металлической основы. Большой синий петух смотрел ржавым глазом прямо на Аню.

— Название деревушки тебе ничего не скажет, — спокойно ответил муж. — Последний житель её исчез и уже никогда не вернётся. Впрочем, и деревни давно нет, только кладбище осталось…

— Брешешь ты насчёт бандитов, — Дылда пытливо посмотрела на мужа. — Если это попытка исправить отношения, Динька, давай лучше сразу вернёмся.

Из ржавого глаза петуха тонкой струйкой заклубился пар.

— Брешу, — легко согласился похититель, заваривая чай. — Давай сначала поедим, а все беседы потом. У нас сегодня будет самый фантастический Новый год. И, возможно, самый печальный.

Сумерки выползали из-под кустов, из-под деревьев, из-под крестов и оградок заброшенного кладбища и крались по снегу к человеческому жилью, не оставляя следов. Но над ними висело чистое небо, темнеющее благородно и с достоинством. И в этой благородной небесной тьме медленно разгорались серебряные и золотые звёзды. Серебряные — совсем маленькие, далекие, пульсирующие. Золотые — ближние, яркие.

— Я похищаю людей, — буднично сообщил Денис.

— И что же ты с ними делаешь? — недоверчиво спросила жена.

— Переправляю на другую планету. Земля занесена в Красную книгу, и тех, кто представляет для неё опасность, инопланетяне вынуждены… — Денис слегка запнулся, подыскивая правильное слово, — изымать.

Аня закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти. Ей вдруг стало жалко и обидно видеть человека, которого она всё ещё любила, в таком бредовом состоянии.

— В Красную книгу… — пробормотала она.