Никогда не подбирайте ничего на улице! Нет, конечно, к кольцам с бриллиантами и тысячным банкнотам мое замечание не относится. Но вот мелочь, брелки, ручки, зажигалки… Эта странная история началась именно с подобранной мною зажигалки. Может, я бы и не обратил на нее внимания — обычное одноразовое «огниво» с корпусом из мутной пластмассы неопределенного цвета, но мне дико хотелось закурить.
День выдался нервный: понедельник, давка в автобусе, оттоптанные ноги, два удара под дых от яростно проталкивающейся к выходу дамочки, «нет сдачи» в двух табачных киосках подряд и вернувшаяся из отпуска Нина Ивановна.
Нина Ивановна — мой непосредственный начальник. Весьма занудная особа! За плечами — почти полтинник и четыре замужества, сейчас вот вроде пятое намечается. И чем она их берет… женихов своих?
— Ну и что нам делать, Морковкин?
Морковкин — это моя фамилия. Смешная, по мнению, окружающих. А по мне так просто ужасная! Ладно, друзья Морковкой называют — привык уже… Но сообщать каждый раз свою фамилию при покупке билетов на вокзале или при знакомстве с девушкой…
— Я спрашиваю, что нам делать, Морковкин?
— А что случилось, Нина Ивановна?
— Ты посмотри на это! Продажи упали больше чем на половину по сравнению с январем!
— Нина Ивановна, но ведь это всегда так! В жару люди покупает отопительные приборы гораздо реже, чем в холода. Сезонность. Продажи не упали — они выросли! Посмотрите к июлю прошлого года и уви…
— Ты мне зубы не заговаривай! Я все вижу. Вот цифра в начале года, а вот в середине. И вторая — в два раза меньше! Что ты мне на это скажешь? По существу!
Нет, пробить эту стену в цветастом платье с глубоким декольте невозможно! Вы когда-нибудь видели стену в горошек и с декольте? Нет? Поверьте на слово — такая стена непробиваема!
Понедельник тянулся долго, очень долго… будто визит к стоматологу. И уже на исходе его темной, то есть рабочей, половины, у меня закончились спички. Почему-то эти смешные картонные коробки с маленькими деревянными палочками я люблю больше бездушной пластмассы зажигалок. В общем, когда я покинул насиженное рабочее место, потирая глаза, уставшие от монитора и ухо, натертое телефонной трубкой, мне дико хотелось курить. Но за целый день я так и не разменял единственную пятисотку, лежащую в нагрудной кармане рубашки. Помимо необъяснимой любви к спичкам, я привержен столь же необъяснимому отвращению к кошелькам. Деньги у меня обычно рассованы по разным карманам. Когда они есть. Деньги, конечно, а не карманы.
В табачных киосках разжиться спичками не удалось. Честное слово, увольнял бы без выходного пособия за отсутствие сдачи! Говорят, что где-то уже есть пятитысячная купюра. Не дай Бог, нам когда-нибудь встретиться — помру с голода.
И тут, не сделал я еще и десяти шагов по направлению к остановке, прямо на земле… лежит зажигалка. Та самая. Мутно-пластмассово-одноразовая. Я подобрал свою находку, вытащил сигарету, торопливо прикурил и улыбнулся. Настроение резко пошло вверх, словно я нашел не дешевый продукт массового производства, а, как минимум… ну, скажем, разменял пятитысячную купюру.
* * *
Сковородка ворчливо шипела на меня сливочным маслом, желтые глаза яичницы осуждающе разглядывали потолок кухни, хлеб крошился под ножом… ну и хлеб нынче пекут, прости их крестьянин… На столе томилась в ожидании стеклянная пинта запотевшего в холодильнике пива и тут в квартире вырубился свет. Маленький телевизор под потолком резко замолк на полуслове, и я так и не узнал, чем нужно кормить галапагосскую игуану. Выключил плиту, выругался, достал из кармана зажигалку и чиркнул. Взвившийся огонек выхватил из вечернего полумрака бутылку с пивом… и заставил меня замереть на месте. Вместо холодного хмельного напитка внутри бутылки на зеленой лужайке с яркими желтыми цветами танцевала молодая девушка в ярком восточном наряде. От изумления я выронил зажигалку, и комната тут же утонула в темноте. Ну не должно быть так темно непоздним июньским вечером! Повернулся к окну, неуклюже задел в темноте свое пиво, бутылка упала, с грохотом покатилась по столу и рухнула на пол, разлетаясь мелкими осколками. Я резко отвернулся в сторону, зажмурил глаза и тут… внезапно включился свет.
— Шайтан побери эти понедельники, — проворчал я и услышал за спиной сдавленное испуганное «ой».
На полу среди разбитого стекла сидела маленькая танцовщица из бутылки. На этот раз нормального человеческого роста. Она испуганно смотрела на меня и что-то беззвучно шептала губами.
— Ты кто? — осторожно спросил я и взмахнул рукой, словно собрался отогнать неожиданно возникшую галлюцинацию.
— Не ешь меня, о, добрый див! — заявила галлюцинация. — Во-первых, я невкусная. А во-вторых, тебе сильно не поздоровится!
— Отравлюсь? — усмехнулся я. Весело же, оказывается, сходить с ума. Или это только я такой удачливый?
— Нет, добрый див, — тут же ответила девушка. — Хуже! Тебя дядя Мадлух найдет и оторвет все твои сто тринадцать голов! Он ужас какой страшный в гневе и к тому же лучший колдун в Сарае!
— Где он лучший колдун? — я вдруг осознал, что девушка говорит на языке, который мне вообще незнаком. Не в том смысле, что я его не знаю. Я и во французском с испанским ни бум-бум. Но француза или испанца по речи отличу запросто. А тут… ну не слышал я никогда этого странного языка, а вот понимаю! Чудеса, однако…
