Мирамифь - [2]

— В Сарае!

— Ну если только в сарае… тогда он мне совершенно не страшен! Да ладно, ты не бойся. Не собираюсь я тебя есть, — и, вспомнив аппетитную бутылку холодного пива, добавил: — Вот выпить тебя, да, собирался… Но уже передумал.

Но незнакомка моего юмора не поняла. Наоборот, еще сильнее вжалась спиной в стену и задрожала.

— Но ты… ты… ведь не захочешь снова меня выпить? — стуча зубами от страха, спросила она.

— Нет, — пообещал я.

— Твердое слово? — с заметным облегчением, поинтересовалась девушка.

— При одном условии, — я сделал эффектную паузу и, дождавшись, пока глаза девушки не приняли уже совершенно невообразимые размеры, продолжил: — если ты мне все расскажешь о себе, о своем сарае и дядюшке… как бишь там его?

— Мадлухе… — потерянным голосом произнесла Гостья из бутылки. — Я должна была догадаться, что ты питаешься памятью людей…

* * *

Мирамифь — таким заковыристым именем звали девушку — сидела на полу, поджав под себя ноги, и маленькими глоточками пила из чашки чай, с опаской и любопытством осматривая комнату.

— Ты великий чародей, див, — произнесла она, указывая на люстру, — ты заставляешь светиться стекло, словно оно свеча, и хранишь в своей каменной пещере бесценные запасы чая, перца и иных продуктов, о которых я даже не слышала. И ты совсем не боишься дядю Мадлуха!

— Да, — подтвердил я, — дядю Мадлуха я совершенно не боюсь. Но ты собиралась рассказать о себе. С нетерпением жду.

— Нетерпение… — неожиданно воскликнула девушка. — Ну, конечно! Меня же учили: нетерпение — вот главная черта любого дива!

— Они были совершенно правы! — зловещая ухмылка исказила мое лицо.

В общем-то, я старался, как мог, хотя артист из меня никудышний. Нет-нет, я вовсе не хотел запугивать девушку до полусмерти. Просто не видел другого выхода добиться от нее ответа: кто она и откуда. Я все меньше и меньше верил в свое сумасшествие. Да, собственно, я с самого начала в него не верил. Но стоит Гостье из бутылки убедиться, что никакой я не див и она точно мне ничего не расскажет.

— Я дочь визиря, — потупив глаза, начала свое повествование Мирамифь. — Еще половину солнечного шага назад я танцевала в саду своего отца, не ведая, что на свете есть такие ужасные и тесные пещеры, как у тебя. Без благовоний, без мягких ковров и чистых фонтанов, за стенами которых слышны какие-то страшные и непонятные звуки… Это дивы дерутся, да?

— Какие звуки? — опешил я. — Никто нигде не дерется!

— Ну как же, — девушка допила чай, поставила чашечку на пол и аккуратно положила поперек нее чайную ложку. — Неужели ты не слышишь? Я даже не могу сравнить этот шум ни с чем знакомым! Какое-то дребезжанье, словно безумные слуги катают мимо твоей пещеры огромные камни.

«Это же машины за окном!» — догадался я. Но вслух ничего не сказал.

— Знаешь, — внимательно глядя на меня, заявила Мирамифь, — а теперь я боюсь тебя гораздо меньше, чем вначале. Ты вернешь меня домой?

— Сначала мне нужно узнать, где ты живешь, — смалодушничал я. Ну, никак мне не хотелось, чтобы она сейчас разревелась! Только-только стала успокаиваться…

— Я так и знала, что ты добрый! — захлопала в ладоши Мирамифь. — Иначе бы ты сразу меня съел… или выпил. Я ничего не буду говорить дяде Мадлуху. Хоть ты и не веришь, но он очень сильный чародей! Ой… ты же хочешь узнать, как я сюда попала! Теперь я понимаю: это ведь не ты похитил меня из Сарая?

— Не я… Слушай, а что ты все время про сарай говоришь? Разве вы живете в сарае?

— Ну да… — удивилась девушка. — Самый сильный Сарай в мире. В моем мире… Им правит султан Хатифат, мудрый и добрый правитель, да благословит его Мать-Земля.

— Мудрый султан правит самым сильным сараем твоего мира?! Стоп… Кажется, понимаю. Сарай — это государство такое?

— Госу…что? — не поняла Мирамифь.

— Государство, отчизна, страна…

— Страна! Да, самая сильная страна нашего мира. Перед Хатифатом склоняют головы даже правители вольных южных городов! А мой отец — главный визирь, правая рука самого султана.

Моя гостья переменила позу и, прислонившись к дивану, продолжила свой рассказ:

— Стоял прекрасный солнечный день, шестая суббота священного месяца юна, и я танцевала на лужайке в саду, как вдруг небо потемнело, а воздух превратился в застывшее стекло. На мгновение за этим стеклом вспыхнул странный огонь и тут же погас. Я испуганно закричала, и стеклянный воздух пошел трещинами, раздался такой громкий звон, что мне заложило уши, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что сижу на полу твоей пещеры…

— Огонь… — прошептал я. — Зажигалка… Вот же шайтан меня побери!

Пластмассовая бестия мирно лежала под кухонным столом, спрятавшись за толстой квадратной ножкой. Я осторожно взял ее в руки и прочитал короткую надпись: «мейд ин Чина». Ну, конечно, где еще могли сделать это невзрачное чудо? Никаких других опознавательных знаков на зажигалке не было. Некоторое время я внимательно рассматривал свою находку, но, так и не решившись зажечь, вернулся в комнату.

Отодвинув плотную тяжелую занавеску, Мирамифь стояла у окна.

— В каком страшном мире ты живешь! — тихо сказала она. — Теперь я понимаю, почему вы строите эти ужасные каменные горы и прячетесь в тесные норы. Посмотри на этот ужас!