Пепел державы - [87]
— Требование ваше несправедливо, ибо долго мы ждали вас в своей земле, но поскольку приехать вы не спешили, король наш решил не терять драгоценного времени, так что правьте свое посольство здесь.
Петелин обернулся к Сицкому, тот молчал, в губах ни кровинки.
— Простите, Ваше Королевское Величество, — обратился к Баторию выступивший вперед Пивов. — Но мы не имеем наказа от своего государя править посольство в другом месте, кроме земель Вашего Королевского Величества. Посему просим вас уйти в свои земли…
— Либо правьте посольство здесь, либо уходите! Иного ответа не будет! — отвечал Николай Радзивилл Рыжий, сверкая глазами из-под насупленных седых бровей.
— Мы не уйдем никуда, пока требования наши не будут выполнены! — высказал наконец Сицкий, глядя на Радзивилла. Он был по-прежнему бледен, в очах вместе со страхом и волнением различимо читалось негодование от унижения, коему польская сторона подвергает и их, и русского государя.
Баторий взглянул на вооруженных приставов и жестом дал им знак. Те тут же окружили московитов.
— Возвращайтесь в свой стан. Ежели вы ни с чем приехали, так ни с чем и уедете обратно, — задрав бороду, продолжал Радзивилл. Униженные послы, мрачно переглянувшись, повиновались и, сопровождаемые приставами, ушли, поклонившись перед тем королю.
Баторий дал знак Замойскому подойти и сказал ему на ухо:
— Через приставов передайте им, дабы завтра же собирались в дорогу и что мы отпускаем их безо всякого ответа. Может, тогда будут сговорчивее и озвучат скорее все условия мира.
Ратники копали рвы, плели туры из хвороста, которые должны были защищать воинов во время земляных работ. На одном из участков вскоре послышалась ружейная пальба — московиты сделали вылазку и после недолгой стычки выгнали противника из окопов, но и сами отступили.
Перед Замойским, устремившимся туда, упал на колени знаменосец. Окровавленный, с подбитым глазом, он плакал, как дитя. Оказалось, в бою московиты, изрядно избив его, похитили королевское знамя. Лицо канцлера тут же перекосилось от гнева. Выпучив глаза, он кричал, брызжа слюной:
— Сражения едва начались, а ты..! Королевское знамя! Какой позор! Я вздерну тебя на первом дереве!
Но несчастному знаменосцу не довелось быть повешенным — товарищи поручились за него. Замойский принял деньги, однако заявил, что ежели Его Величество потребует казнить провинившегося, сие придется исполнить. Но Баторий не потребовал казни — было не до того!
— Велите объявить всем, что я заплачу четыреста талеров тому, кто первым сможет поджечь эту проклятую стену, — объявил он на военном совете. — Еще сообщите, что я сверх жалованья буду платить по три талера в день тому, кто будет участвовать в сооружении земляного вала напротив стен.
Мера была необходимой — за эту опасную, тяжелую и грязную работу брались очень немногие. А стену, защищенную землей и дерном, было довольно трудно поджечь, притом что московиты нещадно били из пищалей всех, кто приближался к укреплениям на близкое расстояние.
Утром следующего дня, едва забрезжил серый рассвет, ударили пушки. Бесконечная канонада, казалось, сотрет этот дерзкий город с лица земли, даже показался дым за стеной — видимо, удалось что-то поджечь, но стены по-прежнему стояли, а пожар вскоре утих.
Под сотрясающий округу гром пушек в лагерь Батория вновь явились московские послы. Снова король восседает в шатре под красно-белым стягом Речи Посполитой, в окружении воевод. Переговорам мешает грохот пушечных выстрелов, но польскую сторону, кажется, это не смущает.
— Государь наш просит не проливать понапрасну христианскую кровь и по-прежнему желает с Вашим Величеством быть в любви и дружбе, — говорил Пивов, замолкая, когда оглушительно била пушка. — Государь наш готов отказаться от Полоцка и захваченных Вашим Величеством земель, клянется на веки вечные не начинать из-за них войны и не упоминать в своем титуле.
— Что касается мира, то наш король не виноват в этом кровопролитии, — отвечал за Батория Стефан Збаражский. — А прекратить войну он не может, ибо начата она была за великие несправедливости, причиненные государем вашим Речи Посполитой. Ежели все прочие дела будут улажены, то король не станет отказываться от дружбы с великим князем, за коим папа признает его титулы, а император и прочие христианские правители именуют его братом.
Некоторые из воевод почтительно кивнули, но Баторий восседал недвижным каменным изваянием, даже глаза его, безразлично взиравшие на московитов, пугали мертвенной пустотой.
— Но что касаемо Полоцка… — Збаражский, словно удивляясь, пожал плечами. — Наш король не понимает, почему великий князь уступает ему сей город, ибо Полоцк — собственность Великого княжества Литовского. Его Величество взял его и будет впредь брать все, что когда-либо было отнято из его владений.
Громовым раскатом прозвучали пушечные выстрелы. Збаражский молвил, взглядом старого ленивого пса взирая на мокнущих под дождем послов:
— Так что ежели великий князь хочет жить в мире с королем, то пусть вернет, что должен вернуть, иначе вместе с чужим потеряет свое.
Условие это прозвучало как требование, но Пивов, такой же матерый посол, как Збаражский, вопросил:
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.