Патафизика: Бесполезный путеводитель - [40]

Интерес Пола к патафизике, или, по крайней мере, к Убю продолжился, и в 1995 году он поставил “Oobu Joobu” – радиошоу в 6 частях, транслировавшееся по американской сети “Westwood One”.

Другие всходы

Рок и поп не были единственными направлениями музыки, подхватившими патафизические идеи. Они часто фигурировали во многих мюзиклах и в современной классической музыке того периода, в особенности ссылавшихся на Жарри и Убю. Типичным примером может служить «Музыка для ужина Короля Убю» (1966), композиция Бернда Алоиза Циммерманна, состоящая исключительно из цитат других композиторов, многие из которых были его современниками, причём с ярко выраженным сатирическим политическим посылом.

Стоит упомянуть также и восхитительные рисунки невозможных объектов Жака Карелмана, опубликованные в «Каталоге невозможных объектов» (1969). Среди них были такие остроумные изображения, как спецлифчик для висящих вниз головой на трапеции дам, серия тандемных велосипедов с сёдлами друг напротив друга (для влюблённых парочек) или спинами друг к другу (для разведённых) и даже печатная машинка с египетскими иероглифами. Всё это весьма похоже на воображаемые решения с рисунков Уильяма Хита Робинсона (1872–1944), чьи странные машины демонстрировали патафизические черты. Традиция патафизической графики и рисунков даже не думала затухать, а сам Карелман в 1980 году приложил руку к восстановлению деятельности Упенпо.

Патафизика, ситуационизм и май 1968 года

Череда событий, приведшая к студенческим бунтам в Париже в мае 1968 года, может в некотором смысле рассматриваться как естественная эволюция анархических тенденций, которые представляла патафизика в культуре Левого берега. В то же время некоторые из фундаментальных принципов патафизики выглядят несовместимыми с серьёзным участием в политике, подпитывавшим волнения. Этот конфликт интересов стал суровым испытанием в Ситуационистском интернационале, чьи идеи и мотивации были фундаментом восстания и чей подход к патафизике много говорит о фракционности в интеллектуальной жизни Парижа, а также кое‑-что о природе самой патафизики.

Перечислить факты о событиях мая 68‑го несложно. Всё началось в Парижском университете в Нантере, где в марте 1968 года около 150 студентов, поэтов и музыкантов оккупировали университетские здания, протестуя против классовой дискриминации во французском обществе. Университетское руководство вызвало полицию и вскоре закрыло университет, угрожая исключить всех участников беспорядков. 3 мая выступили против этих действий студенты Сорбонны. Вслед за этим более 20 000 человек вышли на демонстрацию протеста, жестоко разогнанную полицией. Провал переговоров между студентами и властями вызвал новые протесты, а на улицах выросли баррикады. Та жестокость, с которой полиция пыталась подавить бунтующих, вызвала волну сочувствия по всему Западному миру. Ведущие профсоюзы Франции призвали к однодневной всеобщей стачке 13 мая. Около миллиона граждан вышли на марш протеста в Париже. Сорбонна была занята студентами и провозглашена автономным «Народным университетом». Рабочие принялись захватывать фабрики и проводить «дикие» сидячие забастовки. Быстро стало ясно, что на кону стоит нечто куда большее, чем только права нескольких студентов. Протестующие заставили распустить Национальную ассамблею, а деятельность правительства во главе с президентом Шарлем де Голлем оказалась под угрозой. В течение этих нескольких недель определённо казалось, что во Франции происходит левая революция.

Однако в июне и июле, когда во Франции начинается традиционный сезон каникул, революционный пыл начал сходить на нет. Различные левацкие группы были запрещены, а рабочие вытеснены из своих заводов полицией. Сорбонна вновь перешла под контроль властей, а голлисты одержали победу на парламентских выборах, прошедших в июне. Развязка наступила в День взятия Бастилии (14 июля), когда студенческая колонна леваков и анархистов предприняла очередной марш протеста и была жестоко разогнана полицейскими. Хотя обычно это и считается поражением левых сил, приведшим к упадку марксизма как серьёзной политической силы на Западе, события мая 1968 года, тем не менее, существенно изменили французское общество. В целом превалировавшие консервативные ценности были заменены на более либеральный подход, включавший в том числе сексуальную раскрепощённость и большее внимание к правам человека.

В политическом ядре этого процесса была на удивление небольшая группка интеллектуалов, объединившихся под знаменем Ситуационистского интернационала. В основном они были марксистами, однако на них сильно повлияли и европейские авангардистские движения, такие как дада, сюрреализм и леттризм. Миссией ситуационизма было противостоять капитализму путём удовлетворения скрытых человеческих страстей. Чтобы осуществить эту революционную деятельность, необходимо было конструировать ситуации или создавать среду, обеспечивающую подходящие условия. Ситуация, созданная капитализмом с помощью спектаклей масс-медиа, рекламы и искусственной среды, согласно Ситуационистскому интернационалу, вела к деградации человеческого существования и была сознательно спроектирована для подавления свободы творчества. Основные аргументы этой теории собраны в важнейшей книге Ги Дебора «Общество спектакля» (1967), журнале “Internationale Situationniste” и другой периодике, а также в памфлетах