Патафизика: Бесполезный путеводитель - [41]
Ситуационизм развил несколько стратегий, целью которых была попытка свергнуть спектакли капитализма ради личной свободы и индивидуальной собственности. Среди них можно отметить технику dérive, или дрейфа, представляющую собой «технику быстрого прохождения сквозь различные обстановки. Понятие дрейфа неразрывно связано с распознаванием психогеографических эффектов и утверждением игрового-созидательного образа действий, что во всех отношениях противопоставляет дрейф традиционным представлениям о путешествии или прогулке»>47. Психогеография представляла собой технику переосмысления ландшафта (как правило, городского). Хрестоматийным примером будет прогулка по Парижу с использованием карты Берлина. Такая практика жива и в наше время – посредством деятельности Лондонской психогеографической ассоциации и других групп.
Другой ситуационистской техникой был détournement, в которой предмет искусства или медиа видоизменяется или переделывается с целью создания нового смысла, противоположного изначальному замыслу. Дебор определял два его типа: незначительный и обманчивый:
Незначительный détournement – это détournement элемента, который сам по себе не представляет ценности, и который потому черпает свои смыслы из нового контекста, в который он помещён. Например, вырезки из газет, банальная фраза или посредственная фотография.
Обманчивый détournement, также известный как détournement предыдущего предложения, наоборот, имеет в своём основании некоторый действительно значимый элемент, который меняет свой смысл под влиянием контекста. Например, лозунг Сен-Жюста или эпизод фильма Эйзенштейна>48.
В этих стратегиях отчётливо ощущается эхо патафизики: détournement’ы подхода Жарри к Шекспиру в пьесах об Убю или научные теории лорда Кельвина в «Фаустролле»; воображаемые решения психогеографии, подразумевающие уход от реальности, знакомые по «Дням и ночам» или же «Фаустроллю»; воображаемое странствие по Парижу и использование велосипеда, столь частое во время дрейфов, вызывает воспоминания о самом Жарри и его трактате «Как построить машину времени».
Хотя Дебор был важнейшим мыслителем в Ситуационистском интернационале (СИ), в этом сообществе объединились несколько других интеллектуалов, имевших разное прошлое: леттризма, из Лондонской психогеографической ассоциации и COBRA – контрсюрреалистской группы, чьё название было образовано по первым буквам названий родных городов участников: Копенгаген, Брюссель и Амстердам,
Один из членов этой группы, Асгер Йорн (1914–1973), стал фактически вторым лицом в СИ и ключевой фигурой в распространении и передаче его идей широким слоям публики и другим конкурирующим политическим кругам, активным в то время на Левом берегу. Йорн был датским художником, в 1930‑х годах в Париже он учился у Кандинского. Совместно с Дебором в 1957 году он участвовал в основании СИ. Не будучи членом Коллежа, он, тем не менее, был Совершенным Командором Ордена Большого Брюха. Он не был единственным патафизиком, имевшим отношение к ситуационизму: Ноэль Арно, к примеру, был соредактором “Situationist Times”, 6 номеров которого вышли на протяжении 1962–1964 годов. Тем не менее Коллеж всегда относился с осторожностью и к Йорну, и к СИ.
Все события мая 68‑го происходили на улицах Левого берега, там же, где двадцатью годами ранее был основан Коллеж. Ральф Рамни, один из первых членов СИ, вспоминал:
Коллеж ’патафизики оказал влияние на ситуационистов. Дебор терпеть не мог всё, что могло считаться повлиявшим на него. Коллеж ’патафизики для него был всего лишь жалкой кучкой. Я отказался стать членом Коллежа из‑за ситуационистов>49. Мне нравились их публикации, в них была обоснованность и последовательность мышления, свойственная им всем, чего недоставало всем 12 номерам “Internationale Situationniste”. Однако это может даже пойти в плюс СИ и сказать о нём что‑то положительное, так как если я в чём‑то и хотел бы раскритиковать Дебора, так это в том, что он стремился руководить всей группой, продвигать партийную линию и чтобы все ей следовали. В реальности этого ему так и не удалось достичь, и в результате вы получили эту амальгаму разнородных идей, которые действительно сплавлялись во время первых трёх дней мая 68‑го и в панк-движении. Не каждая группка из дюжины членов может заявить спустя тридцать лет, что она оказывала хоть какое‑то влияние на два события, равные этим по значимости (Home 1996, 137).
Размах вовлечённости Коллежа ’патафизики в ситуационизм может быть измерен не только участием Йорна и других, но также и его собственными публикациями. Это было необычно, ибо, как правило, члены Коллежа мало комментировали текущие дела. Но в № 20 “Dossier”, к примеру, есть эссе о Йорне, Энрико Бае и Движении ядерного искусства – ещё одной небольшой группировке, взаимодействовавшей с будущими ситуационистами в 1950‑е годы. Однако идеи патафизики и сами нуждались бы в серьёзной и почти невозможной правке, если бы они претендовали на применение в политике. Если вкратце, то они должны были бы стать чем‑то, во что можно верить. Сам Йорн сформулировал эту довольно‑таки антипатафизическую позицию в своём эссе, опубликованном в 1961 году в журнале “Internationale Situationniste”.
