Партизанской тропой Гайдара - [32]
Разговор о детях здесь, на Бориспольском шоссе, когда люди только и думали, что об окружении и бомбежках, был
Гайдару приятен.
— Знаете, Виктор Дмитриевич, — сказал Гайдар. — Раз уж так получилось, что мы встретились и сыновья у нас сверстники, то давайте крепко держаться друг друга, чтобы вернуться живыми с войны. — И потом добавил: — Хотя сыновья наши уже большие, мы им, наверное, еще пригодимся...
«Эмка», в которой ехали Коршенко и Аркадий Петрович, поминутно останавливалась, Гайдар всякий раз выходил из машины и возвращался озабоченный.
— Боюсь, не к немцам ли в лапы мы с вами едем? — сказал он Виктору Дмитриевичу. — Лейтенант, которого я только что видел у автобуса с радиостанцией, говорит, что впереди, в Переяславе, никто не отвечает ни на шифрованный текст, ни на открытый...
Донесся приглушенный высотой одинокий прерывистый гул. Аркадий Петрович высунулся из окна и глянул вверх. Над колонной повис немецкий двухфюзеляжный самолет- разведчик — «рама». За ним должны были появиться бомбардировщики.
И когда между деревьями с правой стороны показалась проселочная дорога, как потом выяснилось, на Ерковцы, Гайдар сказал шоферу:
— А ну-ка, Ваня, сворачивайте!..
И Ваня свернул. Впереди по проселку, мягко покачиваясь на выбоинах, шло несколько грузовых и легковых машин.
«Эмка» весело покатила, обгоняя другие «эмки», «ЗИСы», полуторки, словно радуясь, что не надо тащиться, как на похоронах.
Гайдар и Коршенко сразу повеселели. Впервые за несколько часов появилась надежда, пусть и окольным путем, добраться до передовых частей, а то и до линии фронта, которая не могла уйти далеко.
Впереди оставалось не более двух-трех машин, и уже свободно можно было разглядеть Ерковцы — с крепкими деревьями и беленькими хатами, огороженными плетнями.
С дороги село просматривалось насквозь. Единственное, что настораживало, — пустынность села.
Деревня была совсем рядом, когда из-за плетней и с чердаков раздались автоматные очереди. Прежде чем машины успели затормозить, перед самыми колесами взлетели фонтанчики пыли.
Очереди тут же смолкли.
— Рус, бросай оружие! Иди к нам! — донеслось из-за плетней.
Реакция Гайдара была мгновенной. Отбросив дверцу, так что она сразу стала щитом, Аркадий Петрович через открытое окно полоснул из автомата.
Но стрелять из окна было неудобно, и Гайдар кулем вывалился из кабины и пополз к канаве.
Коршенко и Ваня бросились за ним. Неровной цепью по обеим сторонам дороги рассыпались командиры и бойцы из других машин. Началась перестрелка.
Рядом с Аркадием Петровичем очутился молодой красноармеец. В руках у него была винтовка, но стрелял он, не поднимая головы. Дрожащими руками боец переводил затвор, нажимал спусковой крючок и переводил снова.
— Что же ты палишь, дружище, в белый свет? — насмешливо спросил Аркадий Петрович.
Боец вздрогнул, повернулся и посмотрел на Гайдара, но головы в большой каске от земли не поднял.
Аркадий Петрович выбрался из канавы и подполз к нему.
— Дай-ка на минутку, — попросил он, беря винтовку.
Боец, так же настороженно косясь, протянул. Аркадий
Петрович, лежа на боку, отвел затвор. Звенькнув, выскочила и упала в траву гильза, но желтый новый патрон не появлялся: магазин был пуст.
— Обойму!
Боец протянул. Гайдар легким ударом загнал ее в магазин и закрыл затвор.
— А теперь... — Гайдар приподнялся на локтях. — Э, да у тебя и прицел не поставлен. — Метнув глазом, Аркадий Петрович передвинул прицельную планку. — Смотри.
Боец чуть приподнялся и стал смотреть: то на странного военного, который к нему вдруг привязался (нашел время когда учить!), то на плетень, куда был наведен ствол винтовки.
Перестрелка продолжалась, а незнакомец лежал неподвижно, словно не имел к ней никакого отношения.
Но вот над плетнем появилась голова в каске.
Выстрел.
Каска словно в изумлении замерла, а потом медленно и как-то боком исчезла за изгородью.
— Вот как надо стрелять, — произнес Гайдар, возвращая винтовку и беря свой автомат. — Понял?
Парень кивнул. Руки его по-прежнему дрожали, но он приподнялся на локтях, поправил каску и стал целиться.
Виктор Дмитриевич, который был невольным свидетелем необычного урока, только и подумал: «Ну и ну!»
И когда другой фашист, высунувшись с чердака, крикнул: «Рус, бросай оружие!» — Гайдар вскинул автомат, плавно нажал гашетку и чуть повел стволом.
Солдат уронил голову и в неловкой позе, правым плечом вперед, застрял в окне.
Гитлеровцы не ожидали сопротивления, да и было их немного, и они отступили.
Но путь оказывался все равно закрытым. Нужно было возвращаться обратно, на шоссе, и попытаться выйти к линии фронта в другом месте, тем более что ходили слухи, будто у села Скопцы крепко стоят части 37-й армии.
К селу Скопцы подошли под вечер. За день только и удалось что выпить по кружке молока с куском белого хлеба, но есть не хотелось.
У села неожиданно открылась ошеломляющая панорама. В полный профиль рылись окопы. И там, где они были закончены, бойцы обживали их, как землянку: отдельно полочки и ямки для автоматных и пулеметных дисков, отдельно — для винтовочных обойм и гранат.
Из-под веток и лопухов, на случай появления танков, выглядывали поллитровые бутылки с горючей смесью (к ним обычно давалась серная, как от спичечного коробка, дощечка: перед броском этой дощечкой полагалось чиркнуть о головку бутылки); связки гранат, скрепленных желтой трофейной проволокой, а также немецкие — на длинной деревянной рукоятке. Бойцы их быстро освоили, но предпочитали наши.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.