Партизанской тропой Гайдара - [31]
И вдруг... Что это?!
Правлению Союза писателей СССР. Нет сомнения, — читаю я, — что в Союзе советских писателей СССР есть люди, проявляющие большой интерес к жизни и деятельности, в особенности к последним дням жизни писателя Аркадия Гайдара.
Мне кажется, что период со второй половины сентября.., 1941 года мало известен тем, кто пишет о Гайдаре... А поэтому... если это представляет интерес, то краткие сведения об Аркадии Гайдаре за период с 22 сентября... могу сообщить... С ним мне пришлось совершить путь от Борисполя...
От Борисполя — но ведь это значит, что автор письма встретил Аркадия Петровича там, где его потерял Абрамов, где с ним расстался Ольхович. А раз это произошло 22 сентября, то, значит, встретились они уже после взрыва Цепного моста. Автор письма предлагает рассказать о событиях, связанных с Гайдаром после ухода из Киева и до прихода в партизанский отряд.
Кто же этот человек?
Почерк крупный, буквы угловатые, словно выведенные дрожащей рукой. Подпись — Коршенко Виктор Дмитриевич, бывший батальонный комиссар, гвардии майор запаса, член КПСС с 8 февраля 1919 года. Адрес. Телефоны — рабочий, домашний. Дата — 24 февраля 1957 года.
Спрашиваю:
— Когда пришло письмо, человеку ответили?
— Кажется, ответили... Да, точно ответили... Поблагодарили за внимание.
— А написать, как все было, попросили?
— Зачем просить? И так все ясно...
«Мы ленивы и не любопытны», — сказал Пушкин о своих современниках, прошедших мимо жизни и смерти тоже погибшего в 37 лет Александра Грибоедова.
Читаю дальше: С ним [то есть с Гайдаром. — Б. К.] мне пришлось совершить путь от Борисполя через село Рогозов до северной окраины села Ерковцы, а затем на село Подолье, Волгнов, Московцы, Борщёв, переправляться через реку Трубеж и реку Недра... участвовать примерно в десяти боевых схватках с немецкими оккупантами. Много пришлось при этом разговаривать на разнообразнейшие темы.
Заканчивалось письмо так: Если у кого-либо из писателей либо иных собирателей... данных об этом славном человеке — патриоте — борце будут ко мне вопросы, то в меру возможности буду отвечать.
Письмо отправлено в феврале 1957 года.
Сейчас ноябрь 1962-го.
Пять с половиной лет!
За это время человек мог получить новую квартиру, назначение в другой город, мог выйти на пенсию, переехать к детям, отправиться в путешествие по родным местам и там остаться. Да мало ли как может повернуться судьба за пять с половиной лет!
Заранее уговариваю себя, что из этого ничего не выйдет, И пишу Коршенко письмо.
Приходит ответ.
Виктор Дмитриевич по-прежнему готов ответить на любые вопросы и встретиться со мной, если я буду в Киеве. Аркадий Петрович не тот человек, о котором с годами можно забыть.
Второе письмо — на десяти страницах — прибывает с извинениями: Виктор Дмитриевич был нездоров и не мог написать мне сразу. Тут же, у почтового ящика, все прочитываю: совершенно неизвестные эпизоды, размышления Гайдара, его шутки в такой обстановке, когда не до шуток.
...Виктор Дмитриевич приглашает меня в комнату, гостеприимным жестом показывает на широкий диван.
Я смотрю, какой он, бывший батальонный комиссар Коршенко, — невысокий, седой, в очках. Правая рука — выше кисти — пробита осколком и потому плохо слушается. Так что писать Виктору Дмитриевичу совсем не просто.
Говорит чуть медленно, с украинским акцентом. Он и сейчас не вполне здоров. Вчера только вышел впервые на улицу, но разговору о Гайдаре болезнь не помеха.
Виктор Дмитриевич рассказывает пять часов подряд.
Каждые восемнадцать минут я меняю кассету магнитофона.
ГЛАВА XXI. ПОД БОРИСПОЛЕМ
А кругом всё горит: деревня горит, костел горит... Это от снарядов. А дальше у матери все смешалось: как отступали, как их окружали...
Аркадий Гайдар, «Военная тайна»
Батальонный комиссар Коршенко — он носил на петлицах две шпалы — стоял возле своей машины и с тревогой глядел вперед, пытаясь понять, отчего застопорилось движение на шоссе и долго ли придется торчать так вот, под открытым небом, ожидая налета бомбардировщиков.
Перед ним вырос военный с автоматом и полевой сумкой. Козырнув, незнакомец сказал:
— Я корреспондент «Комсомольской правды». Не позволите ли занять свободное место в вашей машине?
Коршенко рассеянно кивнул, а сам продолжал стоять, поглядывая то на небо, то на дорогу, пока не заметил, что все снова тронулось.
В машине познакомились. Коршенко долго и обрадованно тряс руку случайному своему попутчику, когда узнал, что это Гайдар.
— Вы только представьте, какое совпадение, — удивляясь случившемуся, рассказывал Гайдару Виктор Дмитриевич. — Совсем недавно приходит из библиотеки мой сын, Феликс, и приносит книжку «Тимур и его команда». «На, говорит, папа, прочти...» У нас так заведено: если попала в дом хорошая книга, то читают ее уже все. Прочел, знаете ли, сразу. По-моему, настоящая вещь. А главное, не было у нас такой. Сколько знаю, не было.
— Велик ли сын? — улыбнулся Гайдар.
— Да уж большой... Пятнадцать ему.
— Где он сейчас?
— Эвакуировался. Был курсантом военно-морской спецшколы. Началась война — спецшколу расформировали. Ребят эвакуировали.
— А Тимуру моему пятнадцать в декабре будет, — неожиданно произнес Гайдар. — Тоже на флот собирается. Я его незадолго перед отъездом видел. На войну просился... Кажется, пока отговорил.
Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг.
Повесть о солдатском и писательском подвиге А. П. Гайдара в 1941 году на фронте и в партизанском отряде; о поиске его сумки с рукописями и дневниками, которая пропала после его гибели; о боевых товарищах писателя. Повесть-поиск «Сумка Гайдара» продолжает и дополняет уже известную книгу того же автора — «Партизанской тропой Гайдара».
В повести автор рассказывает о службе Аркадия Голикова, будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, в Хакасии в 1922 году, о его единоборстве с неуловимым атаманом Соловьевым (поединку был посвящен известный фильм «Конец «императора тайги»). Когда Голиков по болезни был уволен из армии, он решил испытать свои силы в литературе.
Повесть о детстве и боевой юности Аркадия Голикова — будущего писателя Аркадия Петровича Гайдара, о том легендарном периоде его жизни, о котором А. П. Гайдар сказал: «Это была обыкновенная биография в необыкновенное время».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».