Париж: анатомия великого города - [23]

Король Филипп был человеком жестоким, и немало его почитателей-простолюдинов подражали ему в этом. В деловом и меркантильном Париже не было места для стариков, слабаков или немощных. Крестьяне боялись столицы, ведь, по их мнению, она кишела опасными преступниками и распутными шлюхами. Распродав товары на ярмарке, они со всей возможной поспешностью пускались в обратный путь к своим деревням. Филиппу-Августу удалось придать блеск политической репутации Парижа, продемонстрировать его военную мощь, вывести столицу Франции вперед всех конкурентов, не оставив городов-соперников даже в дальних странах. Столетие спустя после смерти Филиппа город все еще удерживал прочное положение, заняв достойное место в развернувшихся бурных событиях эпохи Возрождения.

Изгои

Первой заметной переменой в городской жизни в новом тысячелетии стало вполне ощутимое ослабление пут жесткой общественной иерархии. Хотя у церкви и в миру существовало четкое представление о непреложной структуре общественного устройства (летописец Рауль Глубер определил общественную иерархию терминами «maximi», «médiocres» и «minimi»: король, рыцари, аристократия и их вассалы), в реальной жизни из-за политической раздробленности и наличия множества спорных территорий возникали неразбериха и произвол.

Город был не так открыт миру, как могло показаться на первый взгляд. В столице к тому времени сформировалась еврейская община. Вернее, евреи населяли столицу уже в V веке (о евреях-парижанах упоминал и Григорий Турский), они веками торговали и селились на окраинах города. Именно евреи установили прочные торговые отношения с левантийскими странами, французскими городами и южными соседями. В 1119 году на Еврейской улице, которая, как и улица Лантерн, связывала Большой и Малый мосты, были заложены синагога и бани. Существовали еврейские общины также на улицах Скорняков и Вьей Драпери, а иудейские кладбища занимали дешевые земли левобережья, между улицей Лагарп и улицей Пьера Сарразена.

Присутствие в городе евреев — еще одно свидетельство всемирной славы и богатства Парижа. Антисемитизм не заставил себя ждать. Уже рыцари первых крестовых походов, занятые сборами в Палестину, не доверяли евреям и опасались их влияния на экономику столицы: еврейские ростовщики ссужали деньги всем, кто был обязан жертвовать на «святые войны» — часто под грабительские проценты, — всем без разбора, даже каменщикам и виноделам. Недоверие быстро стало поводом для неприкрытого насилия: в 1180-х годах волна нетерпимости к иудеям прокатилась по всей стране. К концу века многие парижские евреи бежали из города, чтобы навсегда поселиться на юге, в Шампани, Бургундии или Эльзасе.

Однако были и те, кто, несмотря ни на что, вернулся, вновь поселился в своих старых домах или нашел прибежище вблизи Гревской площади и рынков Шампо. Вот тогда, в начале XIII века, Париж и стал культурным центром французских евреев. Чтобы послушать великого учителя Иегуду бен-Ицхака, известного как рабби Сир Леон, властителя умов Еврейской школы Парижа, ученые евреи съезжались со всего мира. Крестовые походы, а затем святая инквизиция изрядно повлияли на умы христианской Европы, и антиеврейские настроения росли и воплощались в жестоких и исполненных ненависти выпадах. Кроме того, иудаизм смешивали с ересью катаров, охватившей всю юго-западную Францию. В 1242 году по приказу папы Григория IX на Гревской площади было предано огню двадцать четыре телеги талмудической литературы. Нередки были и убийства; в 1290 году еврея по имени Ионафан признали виновным в богохульстве и ростовщичестве и сожгли заживо.

Евреев изгоняли, вырезали, оскорбляли, унижали, но они на протяжении всего столетия упорно возвращались в столицу. Париж нуждался в них, особенно в их финансовых талантах и деловой сметке. В поиске компромисса городские власти с разрешения монарха установили евреям ограничения на передвижения, сузив их мир до нескольких улиц: рю Сен-Мерри, рю дю Ренар, рю де Мусси, Сен-Бон и де-ла-Ташери. Позднее еврейская община заняла земли на востоке вплоть до рю Розье. В прошлом эта улица была внутренним бастионом стены Филиппа-Августа, а сегодня — сердце парижской общины евреев, этакий кусочек Тель-Авива в Париже.

Это спокойный район, хотя порой и в нем поднимается волна напряженности. В памяти жителей частенько всплывают ужасы Второй мировой войны. В витрине ресторана «Дели Джо Голденберга» среди кулинарных рецензий со всего мира можно увидеть пожелтевшую газетную вырезку, датированную 1982 годом, с рассказом о том, как араб расстрелял семерых мирно обедавших здесь человек. Это лишь самый последний из антисемитских инцидентов, в целом же евреи за всю историю Парижа слишком часто страдали и были гонимы.

Глава шестая Священная геометрия

В начале XII века в Париже существовало множество строительных проектов, но стало совершенно очевидно, что ему недостает большого храма. Город был полон паломников и священных реликвий, но так и не стал центром религиозной жизни страны. Громкие заявления священников и простых парижан о том, что столица является священным градом великой веры, без воплощения символа этой веры в камне были пустым звуком. Не менее серьезен был аргумент горожан о том, что без собора Париж не сможет стать настоящим оплотом христианства.