Париж: анатомия великого города - [129]
Стихотворение намеренно написано языком символов и полно отсылок к мифологии, географии и истории Европы и всего христианского мира. Да, Париж — столица современности, но, как вскоре покажет T. С. Элиот в «Бесплодной земле», само значение современности остается как текстуальной, так и философской загадкой.
Энергия и искаженная логика стихотворения Аполлинера прекрасно отражают настрой политической и культурной жизни Парижа конца «прекрасной эпохи», когда мир стремительно несся вперед, а столица Франции — к новой войне.
Глава тридцать шестая
Новые войны
Начало войны в августе 1914 года застало парижан врасплох. Словно никто в столице Франции не следил за течением европейской политики, не предвидел опасностей, связанных с политическими играми властей и недальновидными союзами политиков, стремившихся опередить конкурентов-колонизаторов. Никто не хотел войны, а когда она пришла, никто не знал, зачем она нужна. 31 июля вождя социалистов Жана Жореса расстреляли за обедом в «Кафе де Круассан» на улице Монмартр. Жорес был видным противником милитаризма и союза Франции с Россией, свято верил, что братья-социалисты из Германии не станут нападать на его родину. Убийство Жореса явилось жестоким, но неизбежным прологом к готовому разразиться кризису.
Пресса и завсегдатаи парижских кофеен и баров считали начало войны «une bavure» — «промашкой» правительства и сетовали на глупость властей. Но как только в стремлении отомстить за убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда Австрия напала на Сербию, Европа словно обезумела. По всему континенту шла мобилизация: Франция собирала войска в ответ на рост армии Германии, которая в свою очередь наращивала силы в ответ на милитаристические настроения России. Изначально скептически настроенные, парижане теперь с восторгом провожали войска, отбывающие с Северного вокзала, ни секунды не думая о последствиях происходящего. Горожане старшего поколения, помнившие суп из крысятины и свист пуль 1870 года, начали запасаться продуктами и забивать досками окна. Другие же, возбужденные грядущими битвами, в безумии прокатились волной по улице Монторгей, круша все, отдаленно напоминавшие «тевтонские» витрины, а производитель супов Куб, живший неподалеку от рю Тикетон, пострадал из-за слуха, что добавляет в свою продукцию яд. Портной Ярф, чья мастерская стояла на той же улице, повесил на окнах лавки триколор и кричал, что его настоящее имя Фрей и он готов присоединиться к погромам.
Как только война была объявлена, власти столкнулись с недвусмысленной угрозой всеобщей стачки. В преддверии военных событий уже случился ряд пролетарских забастовок, но правительство не сумело понять, были они организованы официальными тред-юнионами, анархистами или коммунистами. К удивлению власть предержащих, революционный настрой рабочего класса сошел на нет. Его ненависть обратилась на внешнего врага. С Восточного и Северного вокзалов под звуки военного оркестра пролетариат добровольно и массово уходил на фронт. Уже в действующих войсках они пытались бунтовать, но армейская дисциплина легко с этим справлялась и безжалостно карала виновных.
Первые ужасы войны накатили на парижан 26 августа 1914 года, когда передовые части германской армии были замечены на подступах к Парижу, а основные силы дошли до Марна. Немецкая кавалерия захватила Шантильи и придвинулась к Парижу так близко, что стала видна с Эйфелевой башни невооруженным глазом. В городе то тут то там вспыхивала паника: лавки, рынки и улицы были полны слухов, что осада 1870–1871 годов вот-вот повторится.
Париж начал вооружаться. Эйфелеву башню окружили пулеметными гнездами. По всему городу разместили более сотни тяжелых артиллерийских орудий. Официальные въезды в столицу забаррикадировали, в центр города гнали стада животных, везли продовольствие. Париж «традиционно» заполнился беженцами из пригородов и не только, среди которых было множество иностранцев, говоривших на французском языке с сильным акцентом, из-за чего их часто подозревали в шпионаже в пользу Германии. 2 сентября правительство выехало из столицы в Бордо. Другой поезд вывез в неизвестном направлении золотой запас Банка Франции. Парижские буржуа на задних дворах своих домов закапывали столовое серебро. Горожане всех сословий вновь обращались к святой Женевьеве, моля о чуде, о спасении от напасти с востока.
Любому грамотному военному было очевидно, что Парижу еще одной осады не выдержать. Остатки оборонительных сооружений 1870 года полуразвалились. Население выросло настолько, что запасенного продовольствия хватило бы всего на несколько недель. Ветерану, побывавшему в плену после Седана и пережившему Коммуну, главнокомандующему обороной Парижа генералу Галлиени не оставалось ничего другого, как решиться на контрнаступление. Оставалось непонятным, когда наступать и как?
Спасшее город так называемое «чудо на Марне» было везением. Первой удачной случайностью стало обнаружение трупа германского кавалерийского офицера, на теле которого была найдена окровавленная карта наступления немецких войск. Французская разведка незамедлительно доставила документ Галлиени, который обнаружил, что германские войска планируют обогнуть Париж с востока и прижать французскую армию у границы со Швейцарией. Самое главное — это наступление открывало незащищенный участок на фланге немцев. Генерал Галлиени решил ударить всеми силами и 6 сентября реквизировал парк парижских таксомоторов, чтобы доставить все имевшиеся в наличии войска к незащищенному участку фронта. Это решение спасло город, замедлило и в конце концов остановило наступление германцев. Однако парижане не забыли, что, несмотря на выказанную смелость, многие парижские таксисты требовали оплатить проезд войск, двигавшихся на поле брани, чтобы пожертвовать собой во имя нации.
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
На нашей планете найдется не много городов, способных соперничать с Афинами древностью.Построенный Тесеем по воле богини Афины, этот город видел нашествие персов и суд над Сократом, славил Перикла и изгонял Фукидида, объединял Грецию и становился зачинщиком раздоров, восхвалял поэтов и философов — и подвергал их осмеянию. Позднее этот город видел македонцев, римлян и галлов, сопротивлялся Османской империи, принимал лорда Байрона и других знаменитостей и в конце концов стал столицей независимой Греции.Приятных прогулок по городу Акрополя и Парфенона, городу Перикла и Фемистокла, Платона и Аристотеля, Ипсиланти и Каподистрии, Вангелиса и Демиса Руссоса!
Каир — зримое воплощение истории человечества на протяжении сменявших друг друга поколений и эпох. Это и Нил, и великие пирамиды Гизы, до которых буквально подать рукой, и развалины Гермополя, и христианские церкви, и величественные мечети, и особняки, "унаследованные" от колониального периода, и современные эстакады. На каирских улицах роскошные "Мерседесы" и "БМВ" мирно соседствуют с тележками, запряженными осликами. Каир — "мать городов", по выражению арабского путешественника Ибн Баттутаха, — принадлежит одновременно Ближнему Востоку, Африке и всему миру.Приятных прогулок по городу фараонов и султанов, Наполеона и Лоуренса Аравийского, Гамаля Абдель Насера и Нагиба Махфуза!
Королевский замок на вершине скалы, у подножия которой когда-то колыхалось озеро нечистот, а ныне радует глаз зеленью обширный парк. Длинная улица, известная как Королевская миля и соединяющая замок с дворцом Холируд, обителью Марии Стюарт. Принсес-стрит с ее многочисленными магазинами. Роуз-стрит, которую иначе называют улицей пабов, вечно оживленная Грассмаркет, холм Кэлтон-Хилл с памятником Нельсону, обсерваторией и «северным Парфеноном» — колоннадой в честь побед герцога Веллингтона… Все это Эдинбург, столица Шотландии и настоящий город-памятник, словно застывший во времени и все же удивительно живой и всегда прекрасный — в типичную шотландскую морось и, конечно, в лучах солнца.
Собор Святого Семейства и всегда многолюдная Рамблас. Парк Гюэль, один из шедевров великого Гауди, и соперничающие друг с другом великолепные дома на Пассейч де Грасия. Геометрическая сетка квартала Эйшампле, бесчисленные ресторанчики и кафе Готического квартала, величественнный Монтжуик и знаменитый стадион «Камп Ноу»… Всё это — Барселона, столица, сердце и живой символ Каталонии, «тёплый город у теплого моря», город Пабло Пикассо и Жоана Миро, Антонио Гауди и Хосепа Льимоны, город типично испанский — и совсем непохожий на другие города Испании. Добро пожаловать в Барселону!