— Твоими молитвами, — не растерялся он. — Чем обязан? Пожертвование оказалось слишком мало?
Я поморщилась. Храм уже не раз обвиняли в излишней меркантильности, но спорить на тему стоимости обучения, воспитания и содержания нескольких десятков жриц у меня решительно не было настроения.
— Разумеется, мало, — невозмутимо кивнула я. — Но я здесь по другому поводу.
— Ты все же хочешь посвятить меня в подробности внутреннего расследования? — снова не угадал ищейка.
— Доступ ко всем материалам — только с позволения сестры Нарин, — привычно отбрила я. — И у тебя как раз будет шанс переговорить с ней лично. Кто-то устроил поджог в Храме.
— Так, — вдумчиво протянул желтушник и подсунул мне бланк под заявление. — Где именно произошло возгорание? И почему вы решили, что это именно поджог?
Я покосилась на предложенную бумажку, вежливо отодвинула ее назад — вот еще, буду я подписываться под такими показаниями, не понимая толком, что вообще происходит! — и вывалила на него все утренние новости скопом, но устно. К чести капитана, язвить он не стал.
— Знаешь, — страдальчески вздохнул ищейка, едва дослушав, — я так надеялся сегодня выспаться… — и обреченно убрал бланк в стопку, даже не пытаясь настаивать. Я хмыкнула, но просвещать его о своих порушенных планах не стала, а желтушник как-то подозрительно поинтересовался: — А почему эта магия показалась тебе неживой?
Я прикусила губу и подняла на него взгляд. Вблизи зрелище оказалось совсем удручающим.
И как прикажете объяснять то, что понятно на интуитивном уровне любому магу, но совершенно недоступно нормальному человеку?
— У нее не было следа, — все же попыталась я. — Обычно после заклинания остается своего рода шлейф. Почти как запах. У каждого мага — свой. Но этот пожар как будто сотворил сам себя.
Кажется, сегодня из моего неуклюжего лепета все способны понять больше, чем я сама. Ищейка мгновенно подобрался и уставился куда-то сквозь меня, что-то сопоставляя и прикидывая, а потом залпом допил свой отвар и от души пнул тревожный гонг у себя под столом. Гулкий звук наполнил все помещение, вибрацией перебираясь по стенам и вытрясая многолетнюю пыль из-за шкафов. В моей невыспавшейся голове тоже зазвенело, но я и без того не понимала, отчего так переполошились и Верховная, и ищейка.
— Идем обратно в Храм, — распорядился желтушник, вытаскивая из ящика стола потасканную маску. — И Равновесия ради, быстро!
Равновесия ради мне следовало прописать ему по шее и отправить отсыпаться. Но, наверное, он и сам уже большой мальчик и понимает, что собрался с толком не прижившейся еще печенью осматривать место преступления?..
Ну, в конце концов, через месяц добудет еще одну, решила я и, философски пожав плечами, вымелась за дверь.
Глава 3. Как заставить ищейку побегать
Верховная при виде ищейки впала в шок похлеще кухарки и едва не прописала по шее уже мне — за то, что вообще позволила этому трупу сдвинуться с места вместо того, чтобы пинками пригнать к нему ближайшую травницу. Но, узнав, что этот полудохлый трудоголик оказался единственным на все отделение, несколько присмирела и лично провела его в выгоревшую келью.
Желтушник же незамедлительно вызверился на застывшую лужу камарилла так, будто она была должна ему денег: обошел кругом, зарисовал, попытался отковырнуть — обжегся, постучал по ровной поверхности медной монеткой и внимательно вслушался в звук, будто и в самом деле мог определить состав на слух. Я безо всяких проверок могла бы сообщить, что единственная примесь в этом злосчастном куске металла — небольшой процент углерода, но, поскольку меня никто ни о чем не спрашивал, промолчала, не без интереса наблюдая за шаманскими плясками вокруг да около в капитанском исполнении. Сестра Нарин с кривой ухмылкой косилась то на меня, то на ищейку, но вмешиваться тоже не спешила.
Веселье снова вышло непродолжительным. Желтушник быстро махнул рукой на попытки определить происхождение металла — и тут же прицепился к Верховной.
— Сестра Нарин, кто первым увидел пожар?
— Кухарка, — покорно ответила жрица. — Но, боюсь, сестра Нири сейчас не в состоянии отвечать на ваши вопросы, капитан Рино. Я могу повторить все то, что она рассказала, прежде чем упасть в обморок.
— Будьте так добры, — кивнул ищейка.
Смотри-ка, как запел. Я ему печенку по лоскутам собрала, но мне он почему-то не «выкал»! Хотя с этого станется вежливо расшаркаться с Верховной, а потом допросить-таки кухарку и сверить показания — просто так, на всякий случай.
— Сестра Нири обычно встает до рассвета и идет растапливать печи, — сообщила жрица. — Но сегодня проснулась и того раньше — от запаха гари. Это ее и спасло: она успела выбежать из подсобки, где ночевала, и позвать на помощь. Сильнее всего огонь горел возле печей и примыкающей к ним стены, смежной с кельей сестры Дарины. К тому моменту, когда подоспели остальные сестры с водой, пожар перекинулся в коридор. Здесь его и остановили, — доложила Верховная и снова замолчала.
— Это все? — нахмурился капитан, переводя взгляд с нее на меня.
Верховная жрица терпеливо вздохнула.
— Сестра Нири не успела заглянуть в келью сестры Дарины. Все ее показания касаются только возгорания кухни.
