Парень встретил парня - [16]

После того как Кайл заставил меня почувствовать себя невидимым, я месяцами мечтал, чтобы он исчез. Теперь кажется, мое желание наполовину исполнилось. Его дух исчез. Осталось лишь тело.

– Как у него дела? – спрашиваю я Джони, вопреки здравому смыслу.

– По-моему, он несчастен. Но он завел кошку.

– Кошку? – переспрашиваю я. Насколько мне известно, Кайл ненавидит животных.

– Да, бездомную взял.

– Занятно! – восклицаю я, отлично понимая: Кайлу, в отличие от большинства моих однокашников, занятное и забавное чуждо.

– У Чака тоже есть кошка, – вставляет Джони.

Это, конечно же, намек на то, что она хочет поговорить о Чаке.

Я собираюсь с духом.

– Не такой уж он плохой, – заявляет Джони.

– Кто? Кайл? – Обойтись здесь малой кровью я ей не дам. Это мое право как ее лучшего друга.

– Нет, Чак. Он мне очень нравится.

– Если бы я общался с ним побольше, то наверняка узнал бы его лучше, – говорю я, очень тщательно подбирая слова.

– А мне наверняка понравится Ной, – отзывается Джони.

На миг я замираю, боясь, что она предложит двойное свидание.

Вместо этого Джони говорит, что ей, Чаку и мне завтра нужно выбраться на совместный ланч.

Я ее лучший друг, поэтому соглашаюсь.

Уходить на ланч за территорию кампуса разрешено только двенадцатиклассникам, но и остальных этот запрет не задерживает. Жена нашего директора владеет бутербродной в конце улицы, без поддержки сбежавших из кафетерия десятиклассников и одиннадцатиклассников она в два счета обанкротится. Двенадцатиклассники могут поехать и в место поприличнее, а у мелюзги, по сути, два места в пешей доступности.

Когда я выбираюсь за территорию, то иду не в бутербродную, а в «Веджи-Дис» на другой стороне улицы. «Веджи-Дис» был обычной забегаловкой, где подавали обработанную продукцию скотобоен в виде фастфуда, но пару лет назад группа вегетарианцев объявила забегаловке бойкот, и вскоре цепь лишилась звена. Здание перешло местному кооперативу, который сохранил все внутреннее убранство. Персонал даже заставили носить ту же форму, только на месте логотипа сети мясного фастфуда пришпилили листик.

Раз Джони за рулем, мы, вероятно, могли бы отправиться в другое место. Но на этот раз слишком далеко мне лучше не уезжать: вдруг в компании Чака появится желание уйти?

На самом деле мне, конечно, хочется проводить больше времени с Ноем. Желание внезапное и для меня необычное, но я решаю не противиться. Я хочу лучше узнать Ноя, о чем сообщаю ему, когда перед первым уроком мы встречаемся у его шкафчика. Он велит не беспокоиться насчет ланча: впереди у нас целые выходные, времени море. Не сказав ни слова, мы решаем обмениваться записками на каждой перемене. Между первым и вторым уроком будем встречаться у моего шкафчика, между вторым и третьим – у его, и так далее. Читая, как Ною скучно на математике, как накануне ему приснились пингвины, как его мать звонила из лаунж-зоны в неведомом аэропорту, я начинаю узнавать его «из первых рук». Отвечать я стараюсь в том же духе, в каждом предложении открывая капельку себя. Ради него я вспоминаю бабушкину улыбку, и как на Хэллоуин мы с Джеем нарядились друг другом (никто из соседей прикола не понял), и то, что миссис Бенчли написала в моей детсадовской карточке. Получается хаотично, но в мыслях у меня впрямь полный хаос. Судя по запискам Ноя, хаотичность у нас с ним совместимая.

С Джони мы условились, чтобы она (вместе с Чаком) ждала меня у моего шкафчика. Задним умом понимаю: решение глупое, просто глупейшее. Ведь стоит им показаться, мимо проплывает Беспредельная Дарлин, цокает языком, уносится прочь. Хуже того, потом, когда мы с Чаком обмениваемся приветственными кивками, за спиной у них с Джони появляется Тед. На секунду остановившись, Тед внимательно смотрит на то, чем мы заняты. Разгневанная жертва предательства, он тоже уходит. Чувствую себя вонючим клопом. А у меня еще ланч впереди.

Чак – парень невысокий, но много качается, отчего выглядит как шкаф. В большинстве случаев он и ведет себя как шкаф. Задушевные разговоры – не его конек. Сомневаюсь, что у него вообще есть конек.

В итоге всю дорогу до «Веджи-Дис» мы с Джони болтаем вдвоем. Выбранное нами заведение вряд ли нравится Чаку: по-моему, он мясоед, – но особых возражений не слышно. Что же, с закрытым ртом он очень даже ничего.

Джони заказывает вегхумус и шесть соевых вегнаггетсов, мы с Чаком – двойной бургер с чечевицей и темпе, картофель фри на гарнир. Я выбираю смузи, Чак – вег-колу.

– Не люблю фрукты, – поясняет он. – Хотя вообще предпочитаю натуральное. Без обид.

Меня это «без обид» обижает. Но поскольку Чак – новый бойфренд моей лучшей подруги, я спускаю это на тормозах. Пока.

Еда развязывает Чаку язык. Они с Джони сидят напротив меня и держатся за руки, даже когда жуют. Роста они совершенно одинакового.

Чак – парень спортивный, так что нет ничего несправедливого в том, что я стану вести счет, оценивая его фразы.

– Так это ты щас бал организуешь? – спрашивает он. (Пять очков: Чак не трещит о себе, а интересуется моими делами.)

– Ну настоящий организатор – Лисса Линг. Я только программу составляю, – отвечаю я.

– Один ляд. (Минус два очка.) Если захочешь протащить на бал бочонок пива, мой папка знает поставщика, а я, наверное, смогу выпросить низкую цену. (Плюс три очка за предложение помочь, минус два за неуместность предложения.)