Папство и Русь в X–XV веках - [8]
Нет оснований предполагать, что речь шла о широком распространении новой веры на Руси. Законны даже сомнения по поводу того, кого подразумевал Фотий под неопределенным термином «рос». Против наиболее распространенного мнения, что речь шла о южнорусских племенах Приазовья, веские возражения выдвинуты недавно в посмертном труде советского византиноведа М.В. Левченко, приписывающего совершение этого набега киевлянам.[41] Но повторное свидетельство византийского патриарха служит несомненным подтверждением того, что новая религия в эту пору завоевывала себе последователей на Руси.
Существовали даже христианские религиозные книги, писанные «русскими буквами». Такое евангелие видел греко-славянский церковный деятель в Моравии-Чехии Константин-Кирилл, совершивший в 860–861 гг. миссионерскую поездку через Крым и Приазовскую Русь в землю хазар.[42]
Однако наряду с византийской церковью, стремившейся насадить новую веру на Руси, в том же направлении в это же время пытается действовать и церковь латинская. Обе церкви соперничали в 60-х годах IX в. за господство в западнославянских землях: Моравии, Чехии, Болгарии. Естественно было расширение арены этой борьбы и за счет Восточной Европы, населенной также славянскими племенами.
Заслуживает внимания в этой связи интерес к русским, проявленный папой Николаем I в его послании византийскому императору Михаилу III в сентябре 865 г.[43] Когда же спустя два года, после убийства императора, папе удалось добиться низложения и изгнания патриарха Фотия и возведения на патриарший престол своего ставленника Игнатия, последний отправил архиепископа (митрополита) на Русь, о чем, по словам «Продолжателя Феофана», сообщает византийский император Константин Порфирородный в середине X в. в биографии своего деда Василия I Македонянина.[44]
Католические авторы, усердствующие в стремлении исторически «обосновать» претензии папства на церковную власть на Руси, изображают этот факт как «первое обращение русских в христианство», делая отсюда выводы об историческом приоритете римско-католической церкви в нашей стране.[45] Между тем если верно сообщение о миссионере, направленном на Русь латинским патриархом, то тем более нет оснований сомневаться в посылке на Русь епископа патриархом Фотием. Отправка латинского архиепископа Игнатием датируется 874 г., а Фотий уже в 867 г. писал об успехах отправленного им на Русь епископа византийской церкви.[46]
В действительности вопрос о том, в какой мере распространение христианства на Руси в 60–70-х годах IX в. было связано с Фотием или с Игнатием, не имеет большого исторического значения. Распространение новой веры в такой обширной стране, какой была уже в ту пору Русь,[47] не могло быть единовременным актом и к тому же делом Одного миссионера или епископа. Это был достаточно длительный процесс, в развитии которого главную роль играла не проповедь миссионеров, а то обстоятельство, что на основе складывавшихся новых феодальных общественных отношений возникала и новая идеология, и нужна была и новая религия, которая освящала бы эти отношения.
Важно то, что различные источники согласно свидетельствуют о развитии этого процесса в указанные годы. Вместе с тем очевидно, что с самого начала распространение христианства на Руси было связано с упорным стремлением папства взять эту новую базу христианской церкви в свои руки.
Вполне вероятно, что представители римской церкви не упустили случая оказать свое влияние на ход этого процесса на Руси и в 70-х годах IX в., когда для них создались особо благоприятные условия во время десятилетнего правления патриарха Игнатия (867–877 гг.).
Несомненно активное участие в христианизации древней Руси и болгарского духовенства.[48] В тех же 60-х годах IX в. в Болгарии, как и в Моравии, также шло распространение христианства, насаждавшегося Константином-Кириллом и Мефодием. При достаточно тесных торговых связях между Киевом и Прагой, действовавших почти регулярно, несомненно и проникновение христианских миссионеров из этих западнославянских стран на Русь.
