Папство и Русь в X–XV веках - [24]

Григорий VII систематически осуществлял грандиозную программу подчинения римскому престолу всей Европы. Пренебрегая всякими соображениями и традициями, связанными с понятиями политической независимости, прикрываясь авторитетом церкви, он заставлял владетельных государей различных стран, одного за другим, приносить себе ленную присягу и отдавать свои владения «в лен св. Петра». Начиная с первых лет своего понтификата, Григорий добился власти над Сардинией и Корсикой, которые рассматривались как собственность римско-католической церкви; над Сицилией, которая была объявлена под особым покровительством папы; над Чехией, где папа, воспользовавшись внутренними междоусобиями, принудил князя Яромира признать себя его вассалом; над Венгрией, где непослушный король Соломон, в наказание за то, что он оказал поддержку главному врагу папы — германскому императору Генриху IV, был подвергнут конфискации его владений в пользу «св. Петра». Алчные взоры бросал Григорий и на Францию, по адресу короля которой, Филиппа I, направлялись проклятия и угрозы, требования признания папской власти. Даже на далекую от Рима Англию распространялись папские домогательства. Папа требовал от Вильгельма Завоевателя, которому в момент насильственного утверждения новой династии папство оказало поддержку, признания верховенства папской власти.

Притязания Григория VII распространились на Германию и Данию, Ирландию и Испанию, Апулию и Калабрию, Капую и Прованс. В круг его захватов попадает Польша и Далмация, Кроация и Арагон. В этой же связи стоят и его призывы к «крестовому походу» на Восток, под предлогом помощи Византии против нашествия сельджуков.

Это был экспансионизм широчайшего, универсального охвата, и Григорий ничуть не скрывал своих планов, этой обуревавшей его идеи. Он пытался «обосновать» эту идею, утверждая, что «светская власть — от дьявола, духовная же — от бога», а потому, чтобы изгнать дьявола и внести божественное начало в управление людьми, необходимо всю светскую власть подчинить духовной, иными словами, всех государей — папе. Наиболее широко Григорий VII защищает свою идею в пространном послании «Quod ad perferendos» от 15 марта 1081 г., адресованном епископу мецскому Герману.[141] Его концепцию разделяла и поддерживала целая группировка духовных феодалов, упорно отстаивавших и защищавших ее в большой серии памфлетов того времени. Известные сборники под названием «Книжки о споре», в которых эти памфлеты и трактаты сохранились, являются наглядным свидетельством острой борьбы, разгоревшейся вокруг этих вопросов в те годы.[142]

Свое обобщение эта идея Григория VII получает в знаменитом «Диктате папы», приписываемом одному из деятельных представителей григорианской партии кардиналу Деусдедиту, активно продолжавшему политику Григория и после его смерти. В «Диктате папы» устанавливаются как незыблемые положения, почти догматического значения, 27 требований.[143] Все они обусловливают непререкаемый высший авторитет и верховное значение папской власти. В сущности, все учение католической церкви о папской власти получило в этом документе свое выражение.

В 9-й статье «Диктата» имеется требование, чтобы «все государи» (omnes principes) лобызали папе ноги. В 18-й утверждается, что «решения его (папы) никем не могут быть отменены, он же сам может отменить чьи угодно решения». В 27-й за папой провозглашается право «освобождать подданных от присяги негодным владыкам». Конечно, никаких рамок и границ применению этих положений не ставилось. Прикрываясь именами апостолов Петра и Павла, Григорий VII претендовал на неограниченное право «давать и отнимать империи, королевства, княжества, герцогства, маркизаты, графства и (другие) владения всех людей».[144]

Этот ярко выраженный экспансионизм, который становится с конца XI в. официально декларированной и конкретно осуществляемой программой римской курии, явился закономерным результатом роста папских притязаний на светскую власть, стремления римских пап вознести свою власть как высшую над всем феодальным миром.

Открытым врагом папской политики выступил с 1074 г. германский император Генрих IV. Григорий VII задался целью подчинить и его своей власти и стал готовить силы для решительной борьбы с ним. В разгар этой подготовки в Рим прибыл посланец беглого киевского князя Изяслава — Ярополк. Хотя источники, относящиеся к этому эпизоду, немногочисленны и явно тенденциозны, все же не остается сомнений в том, что курия уделила ему большое внимание. Документы, хранящиеся в Ватиканском секретном архиве, ставшие достоянием науки в середине XIX в., когда их извлек из этого архива и опубликовал А.И. Тургенев, подтверждают сообщения летописцев XI в. (Ламберта Герсфельдского, Сигиберта из Жамблу и др.), что, однако, не делает ни документы, ни летописные известия менее тенденциозными.

Летописные известия сообщают, что Ярополк, явившись к папскому двору, просил от имени отца помощи в возвращении Киева и якобы дал присягу папе в том, что в случае благоприятного исхода этого дела он признает папскую власть и сделает Русь «леном св. Петра». Об этом же свидетельствует папское послание от 17 апреля 1075 г. на имя Изяслава и его жены (в послании этом, как и во всех других западноевропейских источниках, Изяслав именуется «Димитрием, королем русским»), в котором говорится: «Сын ваш, посетив город апостольский, пришел к нам и, желая из рук наших получить королевство в дар от святого Петра, выразил должную верность тому же блаженному Петру, князю апостолов… Мы согласились на просьбу и обещание сына вашего, которые казались нам справедливыми, как потому, что даны с вашего согласия, так и по искренности просителя, и передали ему кормило правления над вашим королевством от имени блаженного Петра, с тем намерением и пожеланием, чтобы святой Петр своим ходатайством перед богом хранил вас и ваше царство и все ваши блага и содействовал вам до конца жизни вашей удержать царство ваше во всяком мире, чести и славе».