Панталончики упали! - [14]
ГЕРТРУДА: Маленький? (Она берёт в руки панталончики, идёт к двери в спальню, останавливается в задумчивости. В ходит Клинглехоф, Гертруда его не замечает) Нет, это всё от лукавого. (Разворачивается от двери и видит Клиглехофа. Вскрикивает) О, Боже, кто вы?
КЛИНГЛЕХОФ: Вот, пришёл снять комнату.
ГЕРТРУДА: Хозяин сейчас занят. Можете пока разлечься чем-нибудь, он скоро освободится.
КЛИНГЛЕХОФ: Терпеть не могу развлечения, я лучше подожду его на улице.
Уходит. Гертруда смотрит на дверь в спальню.
ГЕРТРУДА: О, дорогая, моя Луиза, всё равно тебя обманут, простодушную, но это буду не я.
Она снова заворачивает в бумагу панталончики, оставляет свёрток на видном месте и уходит.
ТЕО: (выходя в трусах из спальни) Чёрт возьми, Гертруда, момент упущен. (Видит, что Гертруды нет. Входит Версати.)
ВЕРСАТИ: Как хорошо, что вы дома. О, да, вы в трусах!
ТЕО: Такова традиция в нашем доме.
Он возвращается к себе в спальню, чтобы одеться.
ВЕРСАТИ: Мне не терпится рассказать вам, что со мной случилось, после того, как я ушёл вчера. Вы не поверите. Пока вы ковыляли домой…
ТЕО: Я же был под газом. А этот газ лучше всего выпускать дома.
ВЕРСАТИ: Так вот, мне тяжело признаться, но вчера вы победили в нашем споре. Вся философия моей жизни оказалась под вопросом.
ТЕО: (С притворной скромностью) Прошу вас, я всего лишь помощник столоначальника.
ВЕРСАТИ: Вы оказались неоценимой находкой для меня. Тео Маске — простой чиновник, встреча с вами стала поворотным пунктом в моей судьбе. Я исходил всю набережную вдоль и поперёк, всё думал, думал о том, что вы мне говорили. И вот из тени проявилась вдруг фигура.
ТЕО: Вора?
ВЕРСАТИ: Женщины. То был чистый ангел. Мы встретились восторженными взглядами, не страсти, нет, но преисполненными высшим смыслом. И тут меня осенило, я понял, в чём ваша правота заключена.
ТЕО: В чём же?
ВЕРСАТИ: Человек должен любить кого-то, заботиться о ком-то. Поэтому я пошёл её провожать домой. И там, при свете свечей она излила мне свою душу. Я упал на колени перед ней, я припал к её ногам. Каждый день она продаёт на улице своё тело, но когда приходит домой, она возвращается туда, где она по-настоящему обитает, в страну божественного духа.
ТЕО: А, так это проститутка. Нет, я ничего не имею против. Любой труд почётен.
ВЕРСАТИ: Теперь я не усну, я не смогу уснуть, пока не позабочусь о ближнем. Мне необходимо знать, что она одета, обута, накормлена. Я буду готовить для неё, стирать и убирать жилище…
ТЕО: Вы вот так меня истолковали?
ВЕРСАТИ: И опишу её на бумаге. Я пропущу её образ сквозь сердце и сочиню сонет, нет, лучше это будет ода… (в сторону) может, это будет четверостишие с вкраплением пентаметра… академия ахнет. (Возвращаясь к Тео) Каждую ночь я буду читать ей, возвышать её душу, мы вместе будем парить в небесах.
ТЕО: Версати, вы сотворили чудо.
ВЕРСАТИ: Вы о чём?
ТЕО: До основания изменили веру, поступки же у вас остались те же.
ВЕРСАТИ: Конечно. Это отличает политика от дилетанта. Я хочу найти себе приют поблизости от неё. Никогда ещё женщина так не вдохновляла меня.
ТЕО: Но у вас годичный контракт со мной.
ВЕРСАТИ: Я его не разрываю и оплачу прямо сейчас. (Достаёт деньги и кладёт на стол) И не стесняйтесь, сдайте её ещё кому-нибудь, вещи свои я заберу попозже.
ТЕО: Здесь больше на шесть талеров.
ВЕРСАТИ: Не страшно, оставьте их себе.
ТЕО: Вы непредсказуемы.
ВЕРСАТИ: Я всего лишь человек действия, меня неодолимо тянет к этой женщине. Через некоторое время я принесу вам свой шедевр. (Идёт к двери. В дверном проёме появляется Клинглехоф.) Прощай, мой добрый друг. Если жизнь повидло, вы в ней — мармелад. О, я должен это записать…
Он уходит, оставляя дверь открытой. Входит Клинглехоф.
ТЕО: Кто вы, добрый человек?
КЛИНГЛЕХОФ: Мне сказали, здесь сдаётся комната.
ТЕО: Да, конечно, заходите!
КЛИНГЛЕХОФ: Когда хозяин освободится? Мне надо хорошенько всё разузнать.
ТЕО: Я здесь хозяин. Вам повезло, комната только что освободилась. Шестнадцать талеров, включая завтрак.
КЛИНГЛЕХОФ: Дети в доме есть? Скрипки, трубы? Швейные машинки? Попугаи? Банджо?
ТЕО: Никогда.
КЛИНГЛЕХОФ: Вы женаты?
ТЕО: Да.
КЛИНГЛЕХОФ: Она молода?
ТЕО: Да, Слава Богу.
КЛИНГЛЕХОФ: Кокетлива? Мне это не подходит.
ТЕО: Ни за что.
КЛИНГЛЕХОФ: Есть у вас охрана? Я не терплю посторонних в доме.
ТЕО: Ни в коем случае!
КЛИНГЛЕХОФ: Очень хорошо. Любой персональный контакт должен быть исключён. Ваша жена, когда она захочет войти ко мне в комнату для уборки, должна будет трижды постучать в дверь. Одежда на ней всегда должна быть чистой и опрятной, никаких вырезов и разрезов. Никаких непристойных разговоров, предложений, двусмысленных намёков. Вместо кофе я пью чай. Кофе возбуждает. А когда я возбуждён, я обычно несу всякую ахинею. Я страдаю запорами, но это моё личное дело.
ТЕО: Естественно.
КЛИНГЛЕХОФ: Попробую пожить у вас месяц. Моя фамилия Клинглехоф, я учёный. Мои вещи доставят сюда с минуты на минуту.
ТЕО: Нам нужно будет подписать контракт, присядьте, я принесу бланки договора.
Клинглехоф присаживается. Тео идёт в свою комнату. Входит Коэн, видит Клинглехофа.
КОЭН: Вот, я принёс сахар. А это ещё кто такой?
КЛИНГЛЕХОФ
