Панкомат - [7]

На самом деле, свежие Трояны делаются для тренировки ума. Настоящие вирусы не выяснены. Они существуют для функционирование жертвенных сетей.

С продажи одной такой сети я начал свои активную хакерскую карьеру.

Я работал в скромной дизайнерской конторе. У меня был неограниченный доступ, а все движки, необходимые для работы, уже существовали. Почти все рабочее время я проводил на сервере, где проходили чемпионаты по взломам.

Сеть была куплена мной за 5$.

Я продал ее за 5000 $.

На самом деле, для меня не имело значения, где находиться. Но палево — это трава, которая имеет свойство пробиваться сквозь асфальт. Если ты решил засесть на дне, нужно не проявлять никаких признаков жизни.

* * *

Очень хорошо, пока вы балуетесь, и ничего серьезного не сделано.

Возможно, что за вами уже следят.

О вас вспомнят, когда будет висяк, и нужно будет срочно его скинуть.

Тогда в вашу дверь звонят….

Говорят, что сверхчеловек современного общества обезопасен от тюрьмы, ибо он гораздо полезнее здесь. Но все это демагогия. A.S. Antysoft. Что касается морали, то это хуже, чем инквизиция.

Тем более, Америка грешна по-особенному. Это — автомуравейник. Лет через пятьдесят весь мир будет сплошной Америкой — и дело тут даже не в самих Штатах. Пусть даже территориально они разрушены.

Это будет общество, описанное Робертом Шекли, человеком, забытым и покинутым.

Но пока продолжаются ваши лоховские развлечения, все хорошо.

Душа просто подпрыгивает. Ожидание — мать процесса. Все остальное потом, включая возвращение блудного сына. Но и хорошо, впрочем, что все так закончилось.

Только закончилось ли?

Деньги кончились, я начал было маяться, но выручил Демьян. Я вообще мало с ним контачил. Но тут как-то подвезло. Мы сели в кофеюшнике, попили пива. Демьян рассказал мне, как возил в Ростов целый мешок травы на днях, и как он на этом заработал. В конце концов, всю следующую неделю я не имел карманных денег, ожидая очередных биржевых Интернет-торгов, и общаться мне было не с кем. Пару раз я пытался с кем-нибудь познакомиться, и всякий раз мне давали от ворот поворот из-за отсутствия денег. Дожидаясь выходных, я начертал несколько вариантов.

Так, мы сидели в кафе.

В руках у меня была тетрадь — я разрабатывал новый алгоритм, который собирался опубликовать в сети, чтобы отвести хвосты. Демьян сидел рядом. Не смотря на неожиданное октябрьское похолодание, он по-прежнему был в тапочках.

Так ходили чисто п-пац-цаны.

Джинсовая куртка. Брюки, постиранные 2345 раз. Листья еще не осыпались — в этой полосе России они вообще не осыпаются, и, когда приходят морозы, они просто мрут, превращаясь в зелено-бурые трупы. Если мороз — то он шелестит ими, будто Снежная Королева — сердцем Кая, а так, чаще всего, октябрь заканчивается ничем. Летние кафе не закрываются, но сидят в них лишь самые отважные.

Демьян пригласил за стол двух девушек лет по 20.

Все пили пиво.

Но Демьян делал это по-особенному, и каждое движение было босяцким жестом.

— Л-лен, а ты слышала такое выражение «пара палок чая»?

— Да.

— И что ты об этом думаешь?

— Да что ты прицепился? — возмутилась Оля.

— Вот скажи, родная, чем я тебе не понравился?

— Да ты вообще кому-нибудь нравишься?

— Слышишь!

— Вот Валера….

— Да мы вас сейчас в баню возьмем, да, Валерик?

— Точно, — согласился я, — едем в баню.

— А что там делать? — осведомилась Лена.

— В бутылочку играть.

— Как — в бутылочку.

— Как, как. Берешь бутылочку и суешь!

— Кому, тебе?

— Да я б тебе сказал. Но я при дамах нецензурно не выражаюсь, блядь.

— А что ты только что сказал?

— Да что ты, родная. Я для иллюстрации.

— Какой еще иллюстрации?

— Ты в советской школе училась?

— Нет.

— Ладно.

— С понтом — ты учился.

— Р-родня, я — бос-сяк. П-по жизни.

— А босяки учатся.

— Я б сказал, что мой дом….

— Тюрьма?

— Узнаешь, когда попадешь.

На самом деле, Демьян сидел один месяц. Он скрысил у товарища видеомагнитофон. Надо сказать, по-пьяни Сергей воровал все подряд. Тогда его прикрыли, в ожидании, когда мама вернет за него деньги.

— Я б-был в прикрывалове, — сообщил он, вернувшись.

На следующий день он вынес из комнаты своей родительницы две хрустальные вазы и сдал их за бутылку водки.

В-остальном, месяц прикрывалова поднял его самооценку на небывалую высоту. Он ощущал себя матерым волком.

— Хочешь, я тебе помогу, — сказал он Оле.

— Чем ты мне поможешь?

— Помогу приобрести опыт.

— Ну да, ты поможешь.

— А ты сомневаешься?

— Да чем ты мне можешь помочь.

— Ты, да я по жизни — уч-читель.

— Чему ты учишь? — удивилась Лена.

— Сексу.

— Офигеть. Специалист нашелся!

— Не веришь. Хочешь, начнем урок.

— Ну и.

— Ху и!

Демьян изгалялся, как мог, и многое сходило ему с рук. Но его, казалось, абсолютная наглость была слишком картинной. Ситуативной. Мелкие сошки хорошо знают это, доведя мелочи до идеала. Такие люди никогда не играют по-крупному. Они крысят у товарищей, гадят в собственном доме, но пафос их велик. Я знал это хорошо, и мне было все равно. Лет пять назад — может быть — во мне все еще жил идеалист, и я мог умереть за веру. Но теперь все это уже не имело значения. Я бы не умер и за деньги. Я чувствовал, что нужен драйв — и он был. Это — зажигание. Без него автомобиль стоит на месте, и, в целом, он выполняет роль улитки. В него можно всунуться и сидеть — типа спрятался.