Панкомат - [11]
— Я что-то слышал об этом, — произнес Зе.
— Я слышал этот альбом, — сказал Юрий, — охуительный.
— А он сам записывал? — спросила девочка по имени Юлия.
— Нет. В 93-м ему Сергей Чикаго тоже помогал.
— Сергей Чикаго — вокалист группы «Камаз», — обратился ко мне Юрий для пояснения, — армавирские пацаны. Панк-рок.
— Никогда не слышал, — ответил я.
— Они не очень раскручены, — пояснил Зе, — я как-то пел у них. Вернее как… — он затянулся, выпустил дым, укусил соленый огурец и продолжил, жуя, — я собирался петь. Выучил все песни. Тогда целая PR-кампания шла. Публикации были. По телевидению о «Камазе» рассказывали. Обо мне знали, но я как-то не спел.
— Камаз и сейчас существует, — сказал Петр, — просто они не выступают.
— А давайте споем «Бабочку-Хуйню», — предложил Саша Сэй.
Гитара заиграла, и тут все не то, что запели. Мир ожил. Видно, все знали песню эту наизусть, и пели ее не раз, потому как хор получился не хуже «Кубанского казачьего».
So they were.
По окончанию пения все выпили, а потом я понял, что все теряется. Я не силен в водке. Тем более, что водка без пива — деньги на ветер, и пиво здесь было. Я просто забыл о том, чем оно было. Мешаясь с какой-то совершенно катанной-перекатанной водкой, она ломала меня, вроде как Александр Карелин ломал на Олимпиаде своего соперника.
Русский дух — это дух перегара.
Я так понимаю, Кощей Бессмертный таким вот макаром Иванушку чуял. Слышит — бухал кто-то. Все ясно. Ваня пришел.
А в Америке пиво — беспонт. У нас тоже пьют его производные, и в качестве антирекламы я их наименования не скажу. Кто в пиве толк знает, тот никогда это г. не купит, пусть даже и большие это понты — покупать дорогое порошковое пиво.
Революция — это, в идеале, конец света.
Я там ночевать и остался. Русский дух витал, вызывая жуткий храп. Его, наверное, было на улице слышно.
В каком-нибудь 1880-м году точно так же впервые собрались разночинцы.
Мне даже показалось, что кто-то употребил это слово. Хотя, мог ли я это помнить.
Глава 3
Я теперь расскажу о том, что такое Гуй.
Нет, я сначала задену словами то утро.
Глаза открываются. Машинный код, проползая по стене, стекает going down to nothing.
Fucking morning.
Fucking early morning.
Goddam life.
Fucking life.
Suck my dick, morning.
Потом возвращается русский язык. Я сажусь за компьютер. Там есть GTA 3, но там есть и Cyrix 550 МГц Ezra Via, и потому наличие GTA 3 мне непонятно. При чем — Slot 1, 128 Мб разделить на два, итого — 64 памяти.
Riva TNT, 16Mб.
Для чего им этот мастодонт?
А все просто — они революционные памфлеты и стихи на нем сочиняют. Этот компьютер — братан. Член общества. Компьютер-член.
Вот только кого они хотят свергнуть? Путина? Так он еще сойдет, Путин. Единственный правитель постцарского времени, который выглядит нормально, и которого по-пьяни мужики не матерят всякими словами, и еще говорят:
— А, Путин. Ну да.
Им нечего сказать — здесь все нейтрально и продуманно. Хотя — я не знаю — что будет, если постоянно говорить. Ведь все, что угодно, может быть.
Россия никогда не будет Америка, и здесь нельзя сочинить поэму про то, как президента съел гигантский опоссум. Мало того, что тебя не поймут, тебя еще и не найдут.
Но я знаю. Сейчас уже нет президентов.
Жадные кланы выставляют своих людей.
Мало им того, что у них все есть. Мало. Нужно еще, еще, еще, еще…. До бесконечности. Они собираются жить вечно, эти ребята. Все захватят с собою в… Мне все равно, и я никогда не думал об этом, так как компьютерщики — народ особенный, им не до общественных манипуляций. А они вот думают, и причиной этому то, что у них ничего нет. Ни денег, нихрена. Один «Цирикс» только торчит на точке. Ну и блатхата. Это да. Это серьезно.
«Rock&Roll is dead».
Everything is dead.
Matrix!
Система — это все люди в единой сети. Их мозги.
Нам запрещено очень и очень многое, и это — лишь для того, чтобы одни жрали намного больше других. Здесь нет никаких других мотивов.
Я нашел на компе виртуальные шахматы, проиграл три партии, при чем в последней заход эта гнида поставила мне детский мат.
Голова — футбольный мяч после финала Лиги Чемпионов. Я поискал таблетки, не нашел, выпил пива.
Вся толпа спала навалом. Все храпели. Девочки — особенно. С утра они выглядели просто ужасно.
Саша Сэй проснулся, закурил.
— Ух, черт, — сказал он тяжко, — сколько ж мы вчера выпили? А сколько время?
— Два, — ответил я.
— О, бля. Пары все проспали нахрен.
— А что будет? — спросил я.
— А ничего не будет.
Он встал и уселся рядом со мной на стуле.
Бесконечность можно выразить в плоскости, или в виде фигуры во множестве измерений, но, когда вы смотрите в небо, эта система не очевидна — нужно приложить усилия или задействовать внутреннего демона. Но если он молчит, можно воспользоваться чужим. Все открытия сделаны давно, и кажется, все новое может возникнуть лишь в виртуальном мире, переложенным на плечи визуальных эффектов. Каким древние видели мир? А кто-то считает, что жизнь циркулирует, и более того, физика плавно перетекает в метафизику. Можно сказать, что вы начинали свой путь от одноклеточной водоросли, чей миг был короток — в поисках магического сахара, она давно стала частью биологической массы.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Девять человек, немногочисленные члены экипажа, груз и сопроводитель груза помещены на лайнер. Лайнер плывёт по водам Балтийского моря из России в Германию с 93 февраля по 17 марта. У каждого пассажира в этом экспериментальном тексте своя цель путешествия. Свои мечты и страхи. И если суша, а вместе с ней и порт прибытия, внезапно исчезают, то что остаётся делать? Куда плыть? У кого просить помощи? Как бороться с собственными демонами? Зачем осознавать, что нужно, а что не плачет… Что, возможно, произойдёт здесь, а что ртуть… Ведь то, что не утешает, то узлы… Содержит нецензурную брань.
У озера, в виду нехоженого поля, на краю старого кладбища, растёт дуб могучий. На ветви дуба восседают духи небесные и делятся рассказами о юдоли земной: исход XX – истоки XXI вв. Любовь. Деньги. Власть. Коварство. Насилие. Жизнь. Смерть… В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Ну а истинных любителей русской словесности, тем более почитателей классики, не минуют ностальгические впечатления, далёкие от разочарования. Умный язык, богатый, эстетичный. Легко читается. Увлекательно. Недетское, однако ж, чтение, с несколькими весьма пикантными сценами, которые органически вытекают из сюжета.