Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века - [6]

Свежесть одежд, сладострастные бани и мягкое ложе.

Поэтому и Одиссей приказывает кифареду:

...Теперь о-коне деревянном,

Чудном Эпеоса с помощью девы Паллады созданье,

Спой нам...[42]

На этом примере Гомер ясно показывает, что поэтам и музыкантам следует черпать материал для своих сочинений из того, что содержит в себе мудрость и здравый смысл.

В мифах о Гере прекрасно показано, что связь с мужчинами и ласки, вызванные при помощи зелий, заклинаний и уловок, не только мимолетны и ненадежны, но оборачиваются враждой и гневом, когда утихает страсть.

Зевс обращается к Гере с такими угрозами:

В помощь ли злобе твоей и любовь и объятия были,

Коими ты, от богов удаляя, меня обольстила[43].

Ведь изображение на сцене и описание злодеяний, окончившихся ущербом и позором для преступника, не вредит, а приносит пользу слушающему.

В самом деле, для наставлений и воспитания философы пользуются образцами, которые им доставляет жизнь, а поэты для тех же целей сами придумывают примеры и сочиняют сказки. Так, Мелантий[44] то ли в шутку, то ли всерьез, говорил, что город афинян долго спасала смута и распря среди ораторов. В таких случаях обычно не бывает, чтобы все тянули в одну сторону. Наоборот, разногласие правителей порождает какое-то сопротивление тому, что приносит ущерб государству. Так и противоречения поэтов, внушая к себе недоверие, не дают большого перевеса вредному началу. Если в одних и тех же местах поэты явно противоречат самим себе, следует соглашаться с лучшим, как например:

Дитя, во многом боги для людей враги.

— Идешь путем ты легким: обвинять богов.

И еще:

Ликуй — богатства много, о другом забудь.

— Жить лишь одним богатством — тупоумие.

И еще:

Зачем терпеть страданья? Лучше умереть.

— Труда нет никакого почитать богов[45].

В подобных случаях опровержения порочных мыслей с полной ясностью выступят перед нами, если, как сказано выше, мы научим юношей отличать хорошее от плохого. А все нелепости, вслед за которыми нет их опровержений, следует сводить на нет при помощи того, что сказано самим же автором в других местах в противоположном смысле. При этом не следует сердиться и негодовать на поэта: он ведь применяется к характеру своих действующих лиц и отдает дань шутке.

Возьмем, к примеру, гомеровские выдумки: боги друг друга сбрасывают с Олимпа, между ними происходят тягчайшие ссоры, их ранят люди.

Мог ты совет и другой, благотворнейший, всем нам примыслить!

Клянусь Зевсом, в других местах ты мыслишь правильнее и говоришь лучше:

...мирно живущие боги[46].

Или:

Там для богов в несказанных утехах все дни пробегают[47].

Или:

Боги судили всесильные нам, человекам несчастным,

Жить на земле в огорченьях: боги одни беспечальны[48].

Это — здравые и правдивые суждения о богах, а все иное выдумано, чтобы поражать воображение людей. Например, у Еврипида мы находим:

Так боги, превзошедши силою людей,

Обманывать умеют их софизмами.

Тогда неплохо привести и такие его слова:

Они не боги, коль от них исходит зло[49].

Это уже лучше.

На слова Пиндара, полные озлобления и горечи, "уничтожить врага надо всеми способами", можно ответить: "А сам-то ты говоришь:

У радости, несправедливо полученной,

Очень печальный конец"[50].

И Софоклу, когда он говорит:

Доход приятен и неправдой нажитый, —

можно возразить: "Да ведь от тебя же мы слышали:

От слов, где есть неправда, толку вовсе нет".

Вот, например, что сказал тот же Софокл о богатстве:

В доступные места и недоступные

Богатство проникает ловко, без труда,

А бедняку желанной цели не достичь,

Хоть и близка порою: превратит молва

Красивого — в урода, дурня — в мудреца.

Этому многое противоречит у него же:

Бедняк достоин также уважения.

Или:

Других не хуже нищий, если разум есть.

Или:

...От многих благ Нет радости, коль рождены они

Богатством, гнусно приобретенным[51].

А Менандр несомненно поднял на высоту стремление к удовольствиям полными тщеславия, пламенными, прославляющими любовь словами:

Все, что живет на свете, видя солнца блеск,

В плену у наслаждений...

Но в то же (время он снова обратил, нас и увлек к прекрасному, снова уничтожил дерзкую разнузданность, сказав:

Позорна жизнь в разврате, хоть утех полна[52].

Эти слова противоречат первым, но они лучше и приносят больше пользы.

Одним словом, такое сравнение и толкование противоположных по смыслу мест приведет к тому, что слушающий или возьмет для себя только хорошее или хотя бы утратит веру в авторитет того, что плохо. А если сами поэты не опровергают своя нелепости, слушающим неплохо сопоставить с их словами высказанное другими знаменитыми людьми, и взвесив, как на весах, и те и другие мысли, выбрать лучшее.

Так, например, на некоторых производят впечатление такие слова Алексида[53]:

Мудрец пусть все увидит удовольствия,

Но силы животворной только три из них:

Питье, еда, любовь. А на все прочее

Смотреть он должен как на дополнение.

При этом следует напомнить, что Сократ говорил обратное, а именно, что дурные люди живут ради того, чтобы есть и пить, а хорошие пьют и едят, чтобы жить.

Кто-то написал: "По отношению к подлому подлость — не бесполезное оружие". Этот человек советует в некотором роде уподобляться подлецам, и ему можно возразить словами Диогена